Сожжение. Александр Павлович Андрюшкин

съёмок Миланы не появилось ни «завтра», ни «послезавтра», а то, что получилось в итоге, никуда не годилось. Геннадий мог бы быть взбешён, если бы не одно «но»: Ирине удалось больше, чем просто заснять компромат на видео; она сумела стать подругой «объекта».

      Зачем это; что будет дальше? Тут мысли полковника Корчаева начинали несколько уходить в туман, хотя общий план у него имелся и не вызывал сомнений.

      Двадцатисемилетняя Милана давно имела лесбийские склонности и связи, это Геннадий хорошо знал через агентуру, хотя видео-компромата до сих пор не было. А вот её нынешний муж – продюсер Виталий Цекавый – лесбиянок не выносил, и на этом можно было сыграть. Цекавый, в свою очередь, был вхож к жене нынешнего премьер-министра, – и возникала мысль: а что, если подложить Милану в постель к жене премьера или даже к самому премьеру?

      Скомпрометировать второго человека в государстве и отстранить его от власти! Вот какие цели ставил перед собой полковник Корчаев, – хотя агенту Ирине Балашовой ничего об этом, разумеется, не говорил. Плох солдат, который не мечтает стать генералом, и плох полковник, который не мечтает стать фельдмаршалом. Ему, Геннадию, сорок четыре года, и нельзя ещё считать, что его время ушло. В Ельцинскую эпоху такие операции очень даже удавались: ведь сумели же заснять на видео и убрать с должностей министра юстиции Ковалёва и генпрокурора Скуратова! Ковалёва засняли видео-камерой, установленной на полке буфета, против того стола, где он в одних плавках сидел с девушкой, одетой в купальник. Потом он же был запечатлён в бассейне, – собственно, ничего не делал, просто плескался с девчонками. Скуратова засняли в постели с двумя проститутками – более выразительный компромат.

      Если Балашова закрепит свои отношения с Миланой, то уж профессионалы сумеют через неё создать нужные ситуации и их использовать. Но в Москве питерским чекистам работалось очень непросто: с большим трудом Гена сумел даже внедрить Ирину в окружение Миланы Вознесенской. Все доступы к той перекрывались какими-то непонятными подружками и друзьями, возможно, работающими на британские спецслужбы или уже на Цекавого. На вокзал в Москве Милану проводила её секретарь-референт – категорически не наша женщина, а в Питере на вокзале встретила ещё одна – совершенно чуждая и посторонняя органам особа. Хорошо, что хоть в поезде Ирина осталась с «объектом» наедине, и ещё бόльшая удача: Милана согласилась первые день-два в Питере пожить в двухкомнатной Ириной квартире на проспекте Большевиков. А уж там для видеосъёмки всё было оборудовано и не раз опробовалось. И Геннадий был в восторге, когда Ирина в первый же день в Питере сообщила ему, что видеозапись есть.

      – …Когда ты успела? – ликовал Корчаев.

      – Утром. После поезда.

      – Ну, молодец. Выражаю тебе благодарность. Спасибо!.. А вам, что – прости, но… Поезда было мало? Прямо с утра приехали и занялись… этим самым?

      – Гена, мне сейчас некогда.

      – Хорошо, детали потом. Желаю тебе успешно завершить дела в Спорткомитете.