Гарпагон. Николай Владимирович Андреев

бы надеяться.

      В сопровождении охранников и свиты они подошли к ёлке. Поддерживая рукой шапку, Рева посмотрел наверх, на звезду, нанизанную на её макушку, и удивлённо покачал головой.

      – Длинная.

      – Двадцать шесть метров, – уточнил Берг. – Возраст – приблизительно сто лет.

      – И какая, должно быть, дорогая!

      К Бергу подошёл сутулый человек в чёрном пальто. Наклонился к уху и прошептал несколько слов. Берг в ответ кивнул и сказал, обращаясь к губернатору о том, что журналист «Российской газеты» только что вышел из гостиницы и буквально через три-четыре минуты будет здесь.

      Прошло десять минут, когда на площади Ленина показалась толпа хорошо одетых детей разного возраста, в середине которой шагал, озираясь по сторонам, человек лет двадцати восьми-тридцати в красном толстом пуховике и серой мохнатой шапке.

      – Вырядился, как на северный полюс, – усмехнулся Рева. – Пижон.

      Толпа хорошо одетых детей подвела человека в толстом пуховике к ёлке. Берг приветливо кивнул ему. Вопросительно посмотрел на губернатора – не желает ли тот что-нибудь сказать московскому гостю первым – и, убедившись в том, что не желает, приступил к церемонии знакомства.

      – Егор Петрович! – сказал он торжественным тоном. – Разрешите представить: Кривицкий Владислав Анатольевич – ведущий журналист «Российской газеты». А это…

      Сделав шаг навстречу, Рева первый протянул Кривицкому руку.

      – …губернатор нашей области Егор Петрович Рева.

      Кривицкий вежливо пожал её.

      – Очень приятно, Егор Петрович.

      – …в общем, господа, прошу любить друг друга и жаловать.

      Как бы призывая новых знакомцев сойтись поближе, Берг свёл перед собой широко разведённые руки, после чего скромно отошёл в сторонку. Сел перед девочкой – одной из тех, кто привёл журналиста – на корточки и принялся расспрашивать о том, сколько ей лет, кто она такая, где живёт, как учится.

      – Ну что ж, – пробасил Рева, пристально, чуть ли не с вызовом, глядя журналисту в лицо. – Мы люди, чего уж тут греха таить, простые, но гостеприимные – жалуем у себя всех, но особо таких, кто приходит к нам с чистым сердцем.

      Кривицкий в ответ ещё раз улыбнулся и сказал, что очень рад побывать здесь, пообщаться с людьми, населяющими этот замечательный край, и в первую очередь, конечно же, с его многолетним губернатором, всеми уважаемым Егором Петровичем, о котором в Москве слышал много хорошего.

      – Ну, так в чём проблема? – всем своим видом выказывая недоумение, пожал плечами Рева. – Будем общаться. Хоть сейчас. Я готов.

      Кривицкий виновато улыбнулся.

      – Я не готов, – сказал он. – Через полчаса у меня запланирована важная встреча. Поэтому давайте в другой раз.

      Рева вспыхнул. Ему хотелось осадить этого столичного пижона, сказать, что во всей области нет и, пока он жив, не может быть ни то, что человека – митинга, от которого нельзя было бы отказаться ради встречи с ним – многолетним губернатором, но сдержался. Внешне равнодушно вынул платок