Птенец и Зверюга. Андрей Смирягин

б знали, – резюмировал Капитоныч.

      В следующую секунду, Самолетов метнул в него грузную рубаху, которую он снял с вбитого в стену гвоздя. Она точно накрыла голову вооруженного жильца, после чего раздался оглушительный хлопок.

      Все присели. В нос ударил едкий запах пороха. Никита молниеносно захлопнул дверь. После этого раздалось еще пять выстрелов, и одновременно на стенке появились белые дырочки, из которых ударили лучи солнца.

      Никита бросился на пол, увлекая за собою ничего не понимающую Глорию. Когда выстрелы стихли, за стенкой послышался мат и холостые щелчки пистолета.

      – Ты жива? – крикнул Никита и поднял Глорию с пола.

      Она, похоже, не пострадала, но была страшно напугана. Схватив девушку за руку, Никита увлек ее к двери. Виктор пошатываясь отлепился от стены, и бросился за ними, видимо, сам не ожидая такой реакции от своего постояльца.

      – Дочка, прости, я не хотел! – кричал он вдогонку убегающим без оглядки молодым людям.

      Выбежав за ними из квартиры, он тут же споткнулся о подставленную кем-то ногу и кубарем покатился по лестнице вниз к парадной двери. Возле выхода на улицу его нагнали и подхватили под руки два крепких молодчика и выволокли во двор. Там они остановились перед Линкольном, рядом с которым стоял Эдуард и симпатичный небритый парен с колючим пронимающим до глубины взглядом. За их спинами Никита прижимал к себе дрожащую Глорию.

      – Это и есть ваш должник? – спросил Эдик, тыкая в Виктора кулаком.

      Никита кивнул, отряхивая от грязи и пыли себя и ошалевшую девушку.

      – Это он стрелял?

      – Нет, это его сосед, какой-то бешенный милиционер.

      – Милиционер? – Эдик о чем-то задумался. – Ну и бог с ним. Грек, а с этим разберись. Он вроде ребятам деньги должен. А я пока девушку успокою.

      Он усадил Глорию в Линкольн и налил ей в маленький стаканчик коньяк из бара. Никита устроился рядом на заднем сидении и вопросительно посмотрел на Эдуарда, не понимая, как он здесь оказался.

      – Что, рэкетир хренов. Удивлен? – довольно начал объяснять он. – Все просто. Приезжаю в офис, а сам места себе не нахожу, думаю, ну точно дров наломаешь. Как видишь, я оказался прав.

      Между тем, на улице раздался отчетливый шлепок, а затем бригадир бандитов по кличке Грек, поинтересовался у получившего оплеуху отчима:

      – Эй, слышь, мужик, если ты сегодня долг не отдашь, у тебя в жизни начнутся большие неприятности. Я тюрьму кормлю, а ты деньги отдавать не хочешь. Они ребята честные, но строгие…

      После чего раздался шлепок погромче.

      Глория, подняла голову, склоненную к груди Самолетова, и вдруг громко и истерично потребовала:

      – Не надо!

      – Что, не надо? – непонимающе спросил Эдик, принимая из ее рук опустевший стаканчик.

      – Не надо его трогать. Я не хочу. Зачем вы вмешиваетесь? Я ему все простила.

      Эдик пожал плечами.

      – Ну хорошо, простила так простила. Желание столь симпатичной девушки для меня закон. Пусть живет.

      Он не торопясь вышел из автомобиля, так что