Птенец и Зверюга. Андрей Смирягин

китайский халат Эдиком. Комната, казавшаяся вчера настоящим каминным залом, на поверку оказалась заурядной двадцатиметровкой в панельном доме со старыми шкафами шестидесятых готов, и мягкой только входящей в моду мебелью, которую, видимо, недавно завез сюда сам Эдуард.

      – Я сейчас в офис, могу подвезти, – предложил начинающий предприниматель, поглядывая на часы.

      – Если будешь проезжать мимо площади Ногина, высади нас там.

      – Отлично, как раз по пути. Она там живет? – кивнул он в сторону кухни, видимо, имея в виду Глорию.

      – Да нет, там дом ее отчима. Он должен ей денег. Вот Глория и попросила оказать моральную поддержку.

      Эдик на секунду задумался.

      – Хочешь дам тебе совет, – предложил он после некоторых размышлений, потягивая ароматный кофе с коньяком из чашки. – Ты представься как ее кредитор. Мол, эта девушка должна тебе денег, и как бы она передает тебе все права на собственных должников. Усек? Например, сам я к должникам никогда не езжу, а сразу отправляю своих работников ножа и топора. Кстати, хочешь, я подвезу тебя прямо к его дому на машине и подожду внизу, для солидности?

      – Хм, не знаю, можно попробовать. – пожал плечами Никита, – Только зачем ждать, я думаю и так все будет в порядке.

      – Ну смотри. Я могу дать еще двух ребят для подмоги?

      – Нет, спасибо, – вспомнив громил из охраны Эдика, решительно отказался Никита, – я уж как-нибудь сам справлюсь.

      – Дело твое.

      * * *

      Спустившись на машине от Лубянки мимо Старой площади и памятника защитникам Плевны, выкрашенного в черную краску, они свернули на Солянку и углубились в запутанные дворы, едва протискивая лимузин между стен, следуя указаниям Глории.

      Никита был удивлен, что в центре Москвы, недалеко от Кремля, существуют такие странные кварталы с домами, больше напоминающими Петербург Достоевского, с многочисленными переходами между дворами-колодцами, одни из которых заканчивались тупиком, а другие выводили на тихие переулки, примыкающие к когда-то существовавшему здесь Хитрову рынку.

      Миновав несколько арок и сквозных дворов, они наконец остановились у обшарпанного двухэтажного дома, не ремонтированного как будто еще с царских времен.

      Никита и Глория попрощались с Татьяной и вышли из автомобиля, Эдик, не глуша двигателя, вышел с ними и открыл гигантский багажник Линкольна. Достав из него братковскую кожанку, он протянул ее Самолетову:

      – На, одень для пущего эффекта. Потом вернешь.

      От этого предложения Никита не стал отказываться и с удовольствием облачился в мягкий набук куртки, которая пришлась ему в самую пору.

      – Ну, бывайте, – махнул рукой Эдик.

      Он влез на водительское сиденье и, оставив после себя незнакомо-сладковатый запах бензина, скрылся в переулках.

      Глория критично оглядела своего спутника. С двухдневной щетиной и короткой стрижкой, одетый в кожаный "прикид", он и в самом деле стал поразительно напоминать представителя криминального мира.

      – А