Дневник хорошей девочки. Яна Варфоломеева

проблемой. Я в шутку называла это «сестринский налог». Несмотря на разницу всего в два с половиной года, он всегда считал себя маленьким мальчиком. Пройдет еще очень много времени, когда после очередных его проклятий после моего отказа дать ему деньги, чтобы он промотал их с дружками, я окончательно скажу «Нет» и осознаю уже, что я не могу быть ему мамой. Что ему тоже нужно научиться жить без нее.

      Мама болела, год она не могла ходить, но она пошла на поправку, врачи удивлялись ее воле. А потом она узнала, что отчим стал ей изменять. Это ее сломало.

      – Мамочка, ты сильная, ты справишься, – успокаивала я ее в трубку. Что я могла знать об этом? В самый важный момент ее становления, мужчина предал.

      Она перестала бороться. Через две недели после этого разговора ее не стало.

      Я думала, что ненависть к отчиму убьет меня, но когда я увидела его тогда: круги под глазами, сразу постарел, будто сам умер, я просто не смогла его ненавидеть.

      Они прожили вместе шестнадцать лет, и он предал ее. Понял, что натворил, рвал на себе волосы и выл. Я не могла ненавидеть его. Это было что-то сложное между ними только.

      Наш дом без мамы не выдержал и стал похож разоренное гнездо.

      Отчим ушел жить к той, другой женщине.

      Наша семья держалась на маме. Со смертью одного человека, не стало целого маленького мира. На моей свадьбе не было отчима, он не смог приехать. Родной отец, давно уже живший другой жизнью без нас, тоже не нашел возможности принять приглашение. Брат попросил прислать деньги, чтобы добраться из другого города, я отправила, и в день свадьбы сообщил, что его не будет.

      Я выходила замуж, как сирота.

      За два месяца до смерти мамы мы познакомились с моим будущим бывшим мужем, мы только начали встречаться. Когда он узнал о ее смерти, то сразу пропал.

      Самые страшные месяцы, сразу после потери самого близкого в моей жизни человека, я проживала сама с собой.

      Как я не рехнулась, не знаю. В двадцать лет я оказалась в целом мире совершенно одна. Ждать помощи и поддержки было неоткуда. Друзья не выдерживали мою депрессию и постепенно отстранились от меня.

      Те месяцы я помню плохо, воспоминания как затертая пленка.

      Вот я еду в холодном трамвае, в наушниках песня группы «Бумбокс» на повторе:

      «Та что была со мной,

      Где ты теперь?»

      Как я это пережила? Где я взяла силы? У меня нет ответов на эти вопросы. Разве что мама незримо все же поддерживала меня. Она ушла так внезапно.

      Мы с ней были очень близки. Могли болтать часами, смеяться, играть.

      Помню, как я уже собралась на уроки в художественной школе, а мама не хотела меня отпускать.

      – Давай с тобой кино посмотрим, поболтаем. Я блинов нажарю. Ты же у меня отличница, ну пропустишь один урок. Все равно ты там лучше всех, приедешь и все нарисуешь потом, на другом уроке.

      И я осталась дома, и мы ели блинчики, смотрели кино и болтали. Как нам тогда было хорошо!

      Я могла рассказать ей все-все. И мы любили с ней петь, как она пела!

      И вот теперь