Дневник хорошей девочки. Яна Варфоломеева

в журнале все мои комментарии к модным трендам подписывали новой фамилией, и я радостно сообщала рекламодателям: «Ну что вы! У нас нет кадровых перестановок, это я просто недавно вышла замуж. Ой, спасибо! Да, будем счастливы!»

      Поздравления все еще сыпались в мой адрес, а я не знала, как сказать, что это уже не актуально.

      Как вообще у нас принято сообщать такие вещи ошарашенным друзьям, коллегам, партнерам?

      «Нет, я не бухаю, у меня просто развод, поэтому у меня всегда опухшие глаза?»

      К этому моменту я знала своего мужа уже более восьми лет и вот поняла, что не знала ни минуты.

      Бессонница. Перечитывала всю нашу переписку, пока он был в Индии, чтобы уловить момент, когда именно они познакомились.

      Мне, как мазохисту, хотелось знать все больше и больше подробностей.

      Руины, развалины, пепел.

      Я не понимала, это был мой муж, а больше не мой.

      Как я могла так ошибиться? Как могла не заметить? Как мне теперь жить дальше? Как?

      Эти вопросы мучали меня. Они сверлом в голове не давали заснуть: «Как? Как? Как?»

      В горле застыло рыдание. К чему подавлять слезы?

      «Они встречаются, он водит ее в кино, он влюблен в нее, хочет ее. Марина – какое имя! В ней все новое, неизведанное. У нее другой парфюм, она вся такая загадочная, так восхищена им», – эти мысли, как на шабаше, ядовито плясали в голове, дразнили. Я боялась приехать за вещами и увидеть ее в нашем домике.

      Он все уничтожил. Своими руками он выкинул на помойку такое все наше счастье, надежды на будущее, детей. У нас могли быть такие дети…

      «Спасибо, что не на восьмом месяце беременности ты понял, что не любишь меня, а лишь на восьмом месяце брака», – бросила я ему в лицо, мне казалось, это звучало так героически.

      Вообще-то я даже очень удобно для него поступила – тихонько ретировалась, где-то сама перебилась, «мозг не выносила», как хорошая девочка. Ему даже ничего не пришлось делать. Просто пришел домой на следующий день, а от меня там не осталось даже запаха, словно и не было нас. Исчезла. Только шторы с лондонской будкой вопросительно смотрели на него.

      Я была как супер-классная собачка, которая, к тому же, смывала за собой. Но он нашел себе другую, новую, только она еще танцует на задних лапках. А ту, первую, можно было просто обидеть, она сама и ушла. Такая вот хорошая удобная собачка.

      Мозг включил механизм защиты, и я не помнила, как это – когда нам было хорошо. Как заблокированные файлы. Только одно точно – я любила. До слез, до ощущения восторга, до того, что в носу щиплет и хочется смеяться просто так. Он был мой свет, мой воздух, мое все. Я помнила, это точно было. Но я не могу вспомнить, как это было. Так странно. Он для меня был такой красивый, я любовалась им, чувствовала, что это моя родственная душа. Я готова была умереть за него, сделать все, пожертвовать. Моя первая мысль была: «Как мы все это преодолеем вместе?» Я ведь еще не знала, что он не собирался ничего преодолевать.

      И все же, ради такой любви стоит жить, говорят. Я была счастлива.