Лики Богов. Тара Роси

непослушную тёмно-русую прядь. – Придумаем что-нибудь… Идём с Волотом поговорим, он точно сообразит хитрость какую.

      Баровит провёл тыльной стороной ладони по Умилиному рукаву, нахмурившись, открыл глаза, всмотрелся в нежные черты девичьего лика.

      – Переставай без кольчуги ходить, родная.

      – Кабы мы давеча в кольчугах ушли, то не выплыли бы, – возразила она.

      – Тяжела тебе?

      – Нет, Гроздан мне такую кольчужку сплёл, что не тяжелей рубахи, да плавать в ней трудно.

      – Всё равно не забывай.

      Наклонившись к нему, Умила лукаво улыбнулась.

      – Ладно… раз так тебе спокойней станет.

      Широкая ладонь скользнула по её плечу, шее, обхватив затылок, потянула вниз. Умила пыталась сопротивляться, уперевшись руками в землю, но тщетно. Сердце бешено стучало, охвативший трепет не давал сделать и вдоха. Омуженка зажмурилась, дабы не поддаться его чарам, не утонуть в медовом омуте глубоких глаз. Тёплое дыхание защекотало скулу, губы коснулись высокого лба. Сердце Умилы замерло, наслаждаясь кратким мигом нежности, призрачные мечты о семейном счастье шлейфом дурмана пронеслись в сознании. Баровит медленно разжал хватку. Едва почувствовав это, омуженка выпрямилась, семимильными шагами направилась к ажурной вязи можжевельника. Не смогли ускользнуть от цепкого взора витязя вспыхнувший на щеках румянец и застенчивая улыбка. Надежда на то, что чувства его взаимны, укоренилась в сердце, не позволяя сдаться. Поднявшись с зелёного ковра, Баровит кинулся вдогонку за грациозной дивницей*.

      Дружинники, стуча кружками, разливали принесённое Волотом из деревни молоко. Радмила отломила кусок хлеба и передала буханку дальше. Аккуратно выловив ложкой из котелка яйцо, Волот протянул его подруге. Лучница, поставив кружку на землю, постучала вытянутым концом о бревно, на котором сидела, отчего по белой скорлупе поползла паутинка трещин. Из-за густой поросли вышла Умила, следом показался Баровит. Наградив брата лучезарной улыбкой, омуженка присела рядом с Радмилой.

      – Нагулялся, родимый?

      – Угу, – кивнул витязь, протягивая друзьям кружки с молоком, – вы, смотрю, тоже.

      – Османцы, аки сквозь землю провалились, – сказал Баровит, сделав глоток.

      – Давай выманим, – ухмыльнулся Волот.

      – Как же? – почуяв неладное, прищурилась лучница.

      __________________________________________________________________

      Дивница* – одна из дочерей Тарха (Даждьбога), берегиня леса.

      – Я бы пошукала их с Радмилкой незаметно, – предложила Умила.

      Один из дружинников посмотрел на друзей, ухмыльнулся, погружаясь в свои мысли, а после, прищурив голубые глаза и откинув волнистые тёмно-русые волосы за спину, выдал:

      – А я с Волотом согласен. Чего за ними бегать? Приманить их надобно.

      – На что ты их приманивать собрался, Ждан? – насторожилась Умила.

      – На мёд? – ухмыльнулся Баровит.

      – Пчёл на мёд, а мужика на девку красную, – пояснил Ждан.

      – Что тут баб мало? – фыркнула Умила. – Невидаль