Могильщик. Ф. Ибраева

быстро. Его завалили красными, как кровь, гвоздиками. Понимаю, что наваждение, но красные гвоздики не отпускали видение побелевшего лица парня, которого мы только что отделили от себя, спрятали в земле. Мулла сказал напутствие, народ разошёлся по машинам, разъехался. Отец Саны забрал нас в машину друга, довёз до коттеджа. Там всем составом попили чай, долго говорили. Во время чаепития болтали на разные темы, кроме свалившейся ниоткуда трагедии и похоронах. Сана не проронила ни слова.

      Граффити в цвете фуксии

      Однако в последующие дни и недели Сана говорила только о похоронах и о парне. Слушая раз за разом её воспоминания, сложил пазл лав стори целиком. Парень покорил Сану заботой о сестренке, которая была младше брата на восемь лет. До последнего брат водил подросшую сестренку за руку, как обычно маленьких детей ведут, чтобы не выскочили на дорогу. Если они куда-нибудь шли, он тащил её рюкзак, держал зонт над ней, хотя сам мок под дождем. Зимой катал сестренку на санках. «А меня не катали в санках, только в машине», – несколько раз подчеркнула она. Застолбил для себя, что надо зимой съездить с ней на лыжную базу покататься на санях. Если парня угощали в доме Акчуриных, он примитивно возражал: «не люблю выпечку, сложите в пакет, сестрёнку угощу, она обожает». Кусок в горло парню не лез при мысли, что мать, сестрёнка останутся без лакомства. Поручения выполнял до запятой, до точки. Ответственный был товарищ, надёжный мужичок.

      Мужиков в окружении Саны мало. Брата нет, отец с матерью разъехались, Взрослик не авторитет, друзей из пацанов не предвидится, в балетном классе пацаны на вес золота. В одну из ссылок к отцу открывает Сана калитку, перед ней стоит жилистый представитель сильного пола с тяжёлой семейной историей, с лопатой в руках. Она «его за муки полюбила, он – за состраданье к ним». Как она сказала, это про неё. Девчонка, на радость Взрослику, зачастила к отцу, чтобы хотя бы мимолетно увидеть интересующий её объект.

      Взаимного притяжения между ними не было, уверен. Для него Сана была лишь соседской девчонкой, немного старше его сестрёнки. Сана нафантазировала всё. Ничего не было, одна прелюдия любви. Её отношения с немногословным парнем это пара формальных фраз за столом, когда Акчурины тесным кругом садились за воскресный обед. Он присоединялся к семейному ритуалу чисто из вежливости, ел без комментариев, быстро отчаливал. Девчонке не выпал шанс поговорить с ним наедине, об обнимажках я даже не заикаюсь, рядом постоянно или отец, или бабка с дедом. Как бы там ни было, он крепко зацепил эмоциональную девчонку голым фактом своего присутствия в общем с нею физическом пространстве.

      После этой трагедии зауважал отца Саны. Мужик нашёл способ помогать парню без унижения достоинства. После его гибели взял на себя расходы по похоронам, поминкам. Не может такой человек плохо относиться к родной дочери. Мать Саны тоже понятливая женщина. Санины родители объективно демократичные товарищи. Они запрещают дочери только то, что может навредить здоровью, финансово – никаких