Корпус А. И. В. Резник

Никогда не пойму людей, которые не хотят растить собственных детей. Конечно сложно, нужно постоянно проходить аккредитацию, сдавать экзамены, наблюдаться у психолога. Но это того стоит. Смотреть, как они растут и быть рядом – это самое увлекательное путешествие на земле и единственное по-настоящему долгое. У вас есть дети?

      – Нет. Пока еще нет.

      – Да. Вам ведь, наверное, еще нет тридцати. Значит вы не знаете, как это больно. – Она начинает рыдать. – Почему? Почему? Как такое возможно в наше время? Марта, девочка моя, Мартышка…

      Мне хочется как-то ее поддержать, но я не знаю, что надо говорить в таких случаях. И что надо делать. Если я собираюсь задержаться на месте детектива, нужно заново прослушать курс «Первая помощь и взаимодействие с родными потерпевших и погибших». Она трясется от беззвучных рыданий, плечи ходят ходуном, я протягиваю руку через стол, и слегка касаюсь ее ладони.

      – Мы найдем его. Мы его обязательное найдем, я вам обещаю. – Я знаю, обещать этого нельзя. Но не обещать нельзя тем более.

      Она отнимает лицо от ладоней, мокрое от слез и почти беззвучно шепчет: – Конечно. Конечно. Я уверена. Нельзя допустить, чтобы пострадал кто-то еще.

      Мы проходим в комнату Марты.

      – Я ничего не трогала. Я подумала вам захочется посмотреть, как она все оставила, может быть вы сможете найти что-то важное.

      – Абсолютно правильно. – Я улыбаюсь, кивая. – вы уже нам очень помогли.

      Комната девочки похожа на обычную комнату ребенка тринадцати лет. Ничего, что могло бы показаться странным или не подходящим. Элементы html кодов на листке, приколотом к стене, теперь это обязательная программа, каждый ребенок еще в школе самостоятельно кодирует свою виртуальную карточку. Рядом лист с расписанием спортивных секций. Судя по всему, Марта ходила в бассейн, на теннис и на рукопашный бой. Единоборства вообще обязательны для всех людей женского пола начиная с семи лет, но родители и сам подросток вправе выбрать какой именно вид борьбы будет изучать ребенок.

      Ничего, что может пролить свет на ситуацию в комнате я не нахожу, никакой малюсенькой зацепочки, записки. Мы не нашли смартфон ребенка, но IT-отдел уже изучает ее страницы в сетях в поисках чего-нибудь подозрительного: фотографий, переписки, чего угодно. В шкафу и на столе порядок, Марта, судя по всему, была очень организованным ребенком. Я смотрю на ее фотографии в рамке, пытаясь понять, что могло так ее заинтересовать, чтобы она пошла куда-то с незнакомым взрослым мужского пола, зная, что это запрещено законом. Вот она с теннисной ракеткой, в широких белых шортиках и кремовых гольфах, волосы аккуратно убраны в пучок. Вот она вместе с семьей на фоне гор; черт возьми сколько же всего детей в этой семье? Вот она улыбается в камеру, белозубая, белокурая, свежая юная девочка с серыми глазами. Я вспоминаю, как выглядело ее щуплое светлокожее тельце на берегу Меларена и руки у меня начинают сжиматься в кулаки, точно также как у Наташи пять минут назад.

      ***

      Рядом