Хранитель теней. Петр Борисович Гришин

внимание.

      Та, натянуто улыбнувшись, кивком головы приказала мальчику проводить Тирраэля.

      – Прошу меня простить, Повелитель, мне необходимо

      немного подумать в одиночестве. Чуть позже я присоединюсь к вам.

      Тирраэль кивнул и, галантно откланявшись, неторопливо проследовал за слугой. Дойдя до дверей, он не удержавшись, обернулся. Деревья заслоняли собой беседку, но он явственно представлял силуэт той, что находилась в ней. Той, к которой он тянулся теперь всем сердцем. Чувства, чёртовы чувства. И Князь, напоследок вдохнув полной грудью чистого океанского воздуха, скрылся в хитросплетениях дворцовых коридоров.

      10.

      Слуга, бежавший впереди, остановился перед обшитыми дубовыми досками дверьми. Золотая монограмма на них поражала искусством исполнения, от

      круга, изображавшего величественно восходящее светило, исходили тысячи лучей, толщиной не более человеческого волоса.

      Звонко щёлкнул замок, и мальчик отступил в сторону, давая пройти Князю вовнутрь. Просторная комната была ярко освещена дневным светом, лившимся из окна, занимавшего практически всю стену. Огромная кровать была застелена бархатными покрывалами. Картины, написанные умелой рукой, рассказывали о героических победах прежних Владык этого королевства.

      Одна из картин привлекла внимание Князя. В смертельном бою сошлись Тролль и человек, кривая сабля Тролля пронзила ногу воина, но, превозмогая боль, он всё же занёс свой меч для решающего удара…

      Слуга смущённо кашлянул. Тирраэль резко развернулся к нему. На фоне светлого окна он казался чёрным силуэтом с горящими, словно у дикого кота, глазами. Мальчик невольно вздрогнул.

      – Будут ли у Вас приказания, сир – непроизвольно

      он сделал шаг к двери.

      – Как мне тебя позвать, если что-то понадобится -

      глаза Князя сверкнули, нагоняя ещё большего страха на пылкое воображение юнца.

      – Вот здесь, это…Шнурок. Я тут же приду…Сир, – самообладание покинуло слугу, и едва дождавшись разрешающего жеста хозяина, тот бросился к спасительным дверям.

      Хмыкнув улепетывающему юноше вслед, Тирраэль, заложив руки за спину, подошёл к окну. Оно выходило на океан, водная гладь простиралась от горизонта до горизонта. Одинокие чайки кружили над ней, охотясь за рыбой. Ностальгия, словно чёрная пантера в ночи, стала подкрадываться к душе Князя. Его родной Кёлленгер стоял на скалистом полуострове, заросшем вековыми елями, и окна его кабинета также выходили на безмерные просторы океана. Тирраэль мог часами наблюдать за чайками, одинокими кораблями, проплывавшими вдалеке, задевая своими мачтами заходящее солнце. А ночью, смотреть, как маленькие метеоры, оставляя за собой яркий след, срываются с неба, что бы через какое-то мгновение скрыться за горизонтом…

      Неожиданно кто-то постучался к нему в сознание.

      – А, мой маленький друг! Наконец-то! Где ты -

      Мысленно обратился к кому-то Тирраэль.

      Через секунду в щель под дверью проскочила бирюзовая ящерка, быстро шевеля своими многочисленными лапами. И, едва не запутавшись в мягком ковре,