Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

на летних курсах, а вечером, после шести, всегда дома. – Выждала немного и добавила с лукавинкой во взгляде: – Потолкуем о Свэрде.

      Сверху по лестнице спускался толстяк в шлепанцах и неглаженых серых брюках, с красно-желто-синим значком FNL[43] на рубашке.

      – Peя, лампочка на чердаке перегорела, – сообщил он.

      – Возьми новую в чулане, – ответила она. – Семьдесят пять свечей достаточно. – И снова обратилась к Мартину Беку: – Тебе ведь не хочется уходить, оставайся.

      – Нет, пойду. Спасибо за чай, за бутерброды, за вино.

      По ее лицу было видно, что она не прочь настоять на своем. Удержать его хотя бы с помощью спагетти.

      Однако она передумала.

      – Ну ладно, пока.

      – Пока.

      Никто из них не сказал «до свидания».

      Пока он шагал к своему дому, стемнело.

      Он думал о Свэрде.

      Он думал о Рее.

      И хотя он этого по-настоящему еще не осознал, на душе у него было хорошо. Так хорошо, как давно уже не было.

      22

      За письменным столом Гунвальда Ларссона друг против друга сидели двое – хозяин стола и Кольберг. У обоих был задумчивый вид.

      На календаре по-прежнему четверг, шестое июля, они только что покинули кабинет Бульдозера Ульссона, предоставив начальнику спецгруппы в одиночестве мечтать о счастливом дне, когда он наконец посадит за решетку Вернера Рууса.

      – Не пойму я этого Бульдозера, – сказал Гунвальд Ларссон. – Неужели он и впрямь думает отпустить Мауритссона?

      – Похоже на то, – пожал плечами Кольберг.

      – Хоть бы слежку организовал, честное слово, – продолжал Гунвальд Ларссон. – Прямой смысл… Или, по-твоему, у Бульдозера припасена какая-нибудь другая гениальная идея?

      Кольберг в раздумье покачал головой:

      – Нет, по-моему, тут вот что: Бульдозер решил пожертвовать тем, что ему может дать слежка за Мауритссоном, в расчете на что-то более важное.

      – Например? – Гунвальд Ларссон нахмурил брови. – Разве Бульдозеру не важнее всего накрыть эту шайку?

      – Это верно. Но ты задумывался над тем, что никто из нас не располагает такими надежными источниками информации, как Бульдозер? Он знает кучу воров и бандитов, и они ему всецело доверяют, потому что он их никогда не подводит, всегда держит слово. Они ему верят, знают, что понапрасну он не станет ничего обещать. Осведомители – главная опора Бульдозера.

      – По-твоему, ему не будет ни доверия, ни надежной информации, как только они проведают, что он устроил слежку за стукачом?

      – Вот именно, – ответил Кольберг.

      – Все равно, я считаю, что упускать такой шанс – глупее глупого, – сказал Гунвальд Ларссон. – Если незаметно проследить, куда направится Мауритссон, и выяснить, что у него на уме, Бульдозеру это не повредит.

      Он вопросительно посмотрел на Кольберга.

      – Ладно, – отозвался тот. – Я и сам не прочь разузнать, что собирается предпринять господин Верный Мауритссон. Кстати, Верный – это имя или у него двойная фамилия?

      – Собачья

43

FNL (Front for National Liberation) – одна из аббревиатур для обозначения групп и организаций, поддерживавших Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама, также известный как Вьетконг.