Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

сказал Шёгрен. – Так всегда с хорошими книгами, которые экранизируют, люди фильм посмотрят и за книгу уже не возьмутся. А вообще-то, картина отличная, только название дурацкое – «Бурные ночи в Берлине», надо же!

      – М-да. – Рённ мог поклясться, что, когда он смотрел эту картину, она называлась «Я – камера». – М-да, название неудачное.

      Смеркалось, Стен Шёгрен встал и включил торшер, который стоял за креслом Рённа.

      – Ну что ж, продолжим, – сказал Рённ, когда он снова сел. – Вы собирались описать людей в машине.

      – Ага, впрочем, сидел в машине только один.

      – А второй?

      – Второй стоял на тротуаре и ждал, придерживал заднюю дверцу. Рослый, повыше меня, верзила. Не то чтобы толстый, а крепкий такой, сильный на вид. Моего возраста, примерно лет тридцати – тридцати пяти, кучерявый, как артист этот, Харпо Маркс[14], только потемнее. Брюки черные, в обтяжку, расклешенные, и рубашка тоже черная, блестящая такая, на груди расстегнутая, и, по-моему, цепочка на шее, с какой-то серебряной штучкой. Рожа довольно загорелая или просто красная. Когда эта девица подбежала – если это была девица, конечно, – он распахнул дверцу, чтобы она могла вскочить, захлопнул дверцу, сам сел впереди, и машина рванула со страшной скоростью.

      – В какую сторону? – спросил Рённ.

      – Они развернулись посреди улицы и понеслись к Марияторьет.

      – Так. Ясно… А второй? Второй мужчина?

      – Он же сидел за рулем, так что его я не рассмотрел как следует. Но он показался мне моложе, лет двадцати с небольшим. И худой такой, бледный. Белая тенниска, руки тощие-тощие. Волосы черные, довольно длинные и грязные, я бы сказал. Сальные космы. И тоже в темных очках. Еще я припоминаю на левой руке у него широкий черный ремешок – часы, значит.

      Шёгрен откинулся назад, держа в руке стакан.

      – Как будто все рассказал, все, что помню, – закончил он. – А может, забыл что-нибудь?

      – Чего не знаю, того не знаю, – сказал Рённ. – Если еще что-нибудь вспомните, свяжитесь с нами. Вы никуда не уезжаете?

      – К сожалению. Вообще-то, у меня сейчас отпуск, да денег – ни гроша, куда тут поедешь. Буду дома болтаться.

      Рённ допил пиво и встал.

      – Вот и хорошо. Возможно, нам опять понадобится ваша помощь.

      Шёгрен тоже встал, и они спустились на первый этаж.

      – Это что же, снова рассказывать? – спросил он. – Записали бы лучше на магнитофон, и делу конец.

      Он отворил наружную дверь, и Рённ вышел на крыльцо.

      – Да нет, скорее вы можете нам понадобиться, чтобы опознать этих молодчиков, когда мы их схватим. Или же мы пригласим вас посмотреть кое-какие фотографии. – Они обменялись рукопожатием, и Рённ добавил: – В общем, там будет видно. Может, и не придется вас больше беспокоить. Спасибо за пиво.

      – Ну что вы. Если надо еще помочь, я – пожалуйста.

      Пока Рённ шел к машине, Стен Шёгрен стоял на крыльце и приветливо махал ему рукой.

      9

      Если не считать четвероногих ищеек, то профессиональные борцы с преступностью, за редким исключением, такие же люди,

14

Харпо Маркс (настоящее имя – Адольф Артур Маркс) (1888–1964) – американский актер-комик, участник известной комедийной труппы «Братья Маркс».