Империя добра. Павел Евгеньевич Рябцев

него ситуация и он не знал, как себя повести. Когда бросаешь мяч и промахиваешься, кстати, его нет уже несколько дней и кольцо куда-то пропало, так это другое ощущение. Более того, когда ты промахиваешься, тот человек, имени которого он не знал, ласково шептал на ухо, что за пролитые слёзы следует вознаграждение, и от этого слёзы льются с новой силой. От радости. Но здесь была совершенно другая ситуация. Он хотел быть вежливым с ней, хотел научить её тренировкам, сидел и поддерживал с ней беседу, а она так… сделала. Он не мог найти подходящее слово. Он не знал его. Время для парня остановилось. Мысль судорожно металась в кольце собственной неопытности. Это было новое чувство, которое можно описать, как неуверенность в себе, но он не знал этого слова, а значит не мог понять, что с ним. Он не умел обижать, потому что не испытывал обиды, но теперь он испытал её жгучую горечь, отчего хотелось плакать и даже человек, имени которого он не знал, не смог бы помочь ему сейчас, не успокоил бы шепча хоть тысячу раз о вознаграждении. Внутри него отныне поселилось что-то тёмное, какой-то секрет, о котором он сам гадал и угадать не мог; что-то, что проявит себя позже, но не сейчас. Сейчас он должен уйти, покинуть эту девушку, которая ранила его его так быстро и так внезапно.

      Девчонка увидела, как Парень изменился в лице и поняв, как глубоко она смогла его ранить, ужаснулась собственному поступку. Не обидеть она хотела его, не порушить и так слабое его естество, но просто лишь сказала как думает и чувствует. Она всего на миг устала притворяться и играть в поддавки с местным населением. Она на миг стала слабой и эта с слабость её с сокрушительной силой ударила по несчастному. Её слабость оказалась сильнейшим оружием.

      – Ты прости меня. Я была груба с тобой. – Откуда-то изнутри высыпались картонные фразы и упали на землю. Перед ним.

      Он истоптал их с силой, так, что не стало видно самих букв. И ушёл, а через секунду уже бежал, задыхаясь; ноги несли сами, а через несколько минут лежал на кровати в своей комнате, отчаянно рыдая, так и не в силах понять, что же это такое произошло. Как происходит, когда сталкиваются два автомобиля, водители которых в первые мгновения не понимают ничего, их окутывает дым волнения и страха. Он не знал ни про автомобили, ни про автомобильные аварии, ни кто такие водители, но испытывал до ужаса похожие чувства. Но дым всё равно рассеивается и давящие всхлипывания и слезы медленно отступали.

      Д

      Я не хотела, никогда не хотела, делать людей несчастными. Чтобы по моей воле они страдали, мучались, проводили время в стенаниях, проливали слёзы. Нет. Никогда.

      Я открываю кран, подставляю руки воде. Я – это руки. Вода – это люди. Меняюсь ли я от того, что люди проходят через меня? На первый взгляд, нет, не меняюсь. Всё те же пальцы, та же кожа. Но меняется ощущение. То становится горячее, то холоднее. Иногда, если правильно выбрана температура, я чувствую свежесть; в этот момент мне приятно держать руки под струей воды. То же самое и с людьми. И это не зависит от того, какой сегодня день недели и время суток. Это зависит от того, какая из крана идёт вода.

      Что