Империя добра. Павел Евгеньевич Рябцев

из них валились, другие лишь смешно кренились набок, и так могло продолжаться долго, но её посетило чувство голода. Оно пришло ниоткуда и поселилось внизу, под легкими. Конвейер с цветными картинками остановился и руки сами потянулись к пульту, чтобы найти подходящие оттенки и быстрее насытить себя. Теперь уже изнутри. Время, не обращая внимание ни на кого, продолжало течь сквозь кран, сквозь воду в этом кране и сквозь людей, что были до и будут после.

      П

      Как сильно текут слёзы. Никогда со мной такого не было. Я даже перед этим мистером без имени никогда не старался так лить их. Ни за какие обещания пополнить баланс. А здесь так разошёлся, что даже жалко себя стало. Как же так я себя не берегу? Оно обидело меня. За что так? И ведь ничего плохого не сделал. Я просто говорил, что думаю и всё, как же так вышло? Просто оно плохое. Вот и всё. И нечего об этом думать, только голова заболит.

      Я считаю, что если к тебе хорошо, то и ты хорошо. И без обижаний. Ведь что нужно тому, кто к тебе обращается? Нужно признание. Признание его, как… человека. Вот я, например, обращаюсь к своим подписчикам и они признают меня, ставя одобрения. Да, я получаю за это на баланс, но не это же моя цель. Я за здоровый образ жизни, спортивное поведение. Я верю, что это помогает достигать цели. И я говорю об этом, а они слушают меня и, ставя свои одобрения, то есть одобряя то, что я делаю, признают меня. Делают меня, так можно выразиться.

      А оно придумывает слова, а потом хочет, чтобы я понимал, что оно говорит! Как же это ещё назвать, как не издеванием надо мной? И ведь так делает со всеми. Я не видел этого, но теперь я думаю именно так. Оно не хочет, чтобы такие как я, человек, который делает что-то для других, получал это признание. Я думаю, оно завидует мне. У неё-то нет такого количества подписчиков. Я не видел, но я так думаю. У оно. Ведь кто же будет будет подписываться? Только, кто желает быть обижанным.

      Мы здесь хорошо живём и хорошо себя чувствуем. А что оно портит всё, так это лишь указывает, что оно не на месте. Нужно оно в другое место отправить. Всем будет хорошо от этого. Нам всем. Мы друг другу помогаем во всём, говорим хорошие слова про одежду или игру. Мы не делаем друг другу плохо. Никто не плачет от другого. Только от мяча было, может, ещё из-за мелочей каких-нибудь. Но никто не испытывает от других то, что испытал я от оно. Мы признаём друг друг друга такими, какие мы есть. Мы все разные, но как мы говорим, это даёт нам радость. Потому что мы разные, но мы вместе. И мы не обижаем друг друга. Мы не смотрим, какой человек. Это не важно.

      У неё ничего не получится. Мы вместе и мы не обижаем друг друга. У оно.

      Он перевернулся на спину, вытер остатки слёз и принялся разглядывать потолок. На потолке не было ничего особенного: на белом фоне проступали очертания молочных стекол светильников. Он представил, что она – это молочное стекло, а они, остальные они, – белый потолок. И их было больше.

      3.0

      Скудная полоска неба проглядывала через стеклянную стену её комнаты. Девчонка лежала на диване.