Форс-мажор – навсегда!. Андрей Измайлов

лифтом?! Тем более – девятый этаж. Тем более – ватная слабость в ногах как следствие бурно и разнообразно проведенной ночи. Тем более – в перспективе тот еще день (иначе, но не менее бурный и разнообразный).

      – Архар! Арха-а-ар! Ц! Ц, сказал!

      Архар категорически не пожелал входить в кабинку. Нет, и все! Тормозил всеми четырьмя лапами с риском задохнуться в петле натянутого струной поводка. Лучше задохнуться, чем туда! Д-дурашка полосатая-косматая… м-м… каштанка-стриженая! Лифт это, обычный лифт.

      Или долговременное пребывание в сумке-«beskin» скатализировало приступ собачьей клаустрофобии: только-только из замкнутого пространства – и опять туда?! Фигушки!

      Ладно, дурашка. Пошли ногами! Не щадишь хозяина, не щадишь…

      Он нажал кнопку первого этажа, отдернул руку перед задвигающимися створками (мальчишье: а поглядим, кто первый успеет до низу – лифт? мы?) и запрыгал по ступеням. Архар мчался впереди, чуть не выворачивая Токмаревский плечевой сустав. Понятно, к дереву, к дереву!

      И – взрыв!

      Этажом выше. На уровне шестого.

      Они как раз почти кубарем докатились до пятого.

      И – взрыв!

      В ли-ифте, в лифте ехать интересно! В лифте сокращаются… чего-то там… Жизнь, например.

      Не поехал Артем в лифте.

      Арха-арушка!

      Не поехал…

      Ножками-ножками! Прыг-скок, прыг-скок! Быстренько-скоренько. Вплоть до потери равновесия – ды-ды-ды, неустойчивое слаломирование на каблуках, высекающих искры, – из ступенчатого бетона и из глаз: щас ка-ак! ка-а-ак!..

      Вз-з-зр-р-рыв!!!

6

      По поводу письма, о котором упомянула Наталья, – годичной давности…

      Конверт как конверт – стандартный. Штамп отправления – Москва. Без обратного адреса, если не считать таковым лукавое «Москва, проездом». Зато получатель указан с точностью до почтового индекса.

      Кому: Токмареву А.Д.

      А внутри – бумага. С грифом:

      «Департамент государственной безопасности (ДГБ) Республики Ичкерия».

      Текст лаконичный и корректный:

      «Токмареву А.Д.

      Факт вашего участия в боевых действиях на территории Ичкерии зафиксирован. В дальнейшем вы можете быть привлечены к ответственности в соответствии с законодательством Независимой Республики Нохчимохк.

      ДГБ НРН».

      – Ничего-ничего, – успокоил Токмарев Наталью тогда.

      Когда же это? После второй командировки. Верно! Третья – августовская. Четвертая, последняя, – декабрьская. А вторая тик в тик – апрельская.

      Она вскрыла конверт сразу, за неделю до Токмаревского возвращения. Чужие письма читать – дурно, да! Но вдруг там что-то… важное?!

      Важное, да… «Можете быть привлечены к ответственности».

      Она запаниковала, бросилась в школу, забрала Димку со второго урока, отвела к маме, затравленно озираясь на каждом шагу, строго-настрого наказала «из окошка не выглядывать, дверь никому не отпирать» и – в Питер, на Грибоедова, где ОМОН. По телефону такие вопросы не решаются.

      И не по телефону