Свист на горе. Психогеддон

попозже, к самому началу, а то пожалеешь.

      – Почему?

      – Просто поверь мне.

      Чтобы дать мне возможность насладиться вечером, наставник отпустил меня пораньше. Но вместо прогулки вечер я провел за книгой. Потом сварил себе пару яиц, выпил чай и накатал несколько стихов. Все о любви.

      Иисус конечно подгадил человечеству, объявив об абсолютности любви. Но еще сильнее себе подгадили сами люди. Написали кучу красивых сюжетов в литературе, живописи и кино, а теперь не могут найти их в жизни.

      «Бог – есть любовь,» – писал Иоанн. Но в итоге все свелось к обратному. Любовь – это Бог. И как у любого Бога, у нее есть культ, полный обрядов, ритуалов и таинств. Привороты, гадания и прочие мелочи из культа любви. Но любовь – это только топливо. Даже не так, любовь – увеличитель мощностей, который позволяет тебе обрести дополнительную мотивацию. Особенно любовь к себе. И к тому, что ты делаешь. Необязательно любить людей.

      Но братишка Иисус думал иначе и подложил нам свинью: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя.» А что в итоге? Ближнего недолюбливаю, себя не люблю. И не говорите мне об отличии христианской и человеческой любви – все об одном. Или христиане не люди?

      Погружение в человека, чужого человека, это огромный труд. Труд, который редко вознаграждается. И обычно не тебе. Да и нашедший клад в другом человеке не застрахован. Вода точит камень, а время притупляет чувства. Неважно в большей или меньшей степени. Но нельзя отрицать, что ты банально устаешь даже от себя. Чего уж говорить о других людях? Они откровенно надоедают.

      Достоевский писал: «Человек есть существо ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение.»

      Только что есть привычка, как не форма усталости?.. Люди привыкают, обесценивают, устают. Жизнь не может быть статичной. А культ любви, если смотреть на нее, как на абсолют, приводит человека именно к этому. К собственной статичности. Но это не так. И, когда жизнь сталкивает нас с правдой, мы ищем утешения. Тогда для многих появляется Бог. В вине, в войне, и в белье соседки. Отличный ход, Иисус. Очко в твою пользу.

      Закончив мучить клавиатуру к полуночи, решил, что есть смысл хорошо выспаться. Все же завтра мне придется много пить и при этом сохранять рассудок. А я так пить не люблю. Но буду, потому что это моя работа. И пока терять ее мне не хочется.

      Конференц-зал, в котором проходило обучение, находился на том же этаже, где и директорский кабинет. Поэтому встреча с Ириной Анатольевной была вопросом времени. И, когда мы встретились, она выглядела великолепно, а я, увы, нет.

      – Привет. Мне звонил Жбанков, нахваливал тебя.

      – Доброе утро. Простите, кто?

      – Антон!

      – Ааа, понял-понял. Ну, я старался.

      Разговор пошел о работе. Ирина Анатольевна хотела узнать мою готовность к ней. Навскидку задала пару вопросов. Я ответил на все. Даже нашел место для комплимента. Но ей, кажется, было все равно. Прежде, чем отправить меня на учебу, она попросила после заглянуть к ней – оформить какие-то бумаги.

      На учебу я пришел одним из первых. А ведь Антон говорил так не делать, но я не послушался.