Свист на горе. Психогеддон

промеж плывущих зеленых глаз; а также, пытаясь игнорировать непрекращающийся визг, я достал ее карту из терминала и приложил к нему. Доля секунды, «пилик», и магия прогресса перенесла деньги из одного банка в другой. А заодно заткнула эту пьяную дуру.

      Взяв свой коньяк и сок, она бросила на меня потерянный взгляд, в котором крылась не то благодарность, не то презрение; после чего наконец покинула магазин. Я остался в тихой компании своих бутылочек и бумажечек.

      Так начиналась вторая неделя моей работы. Но в остальном все было нормально. Невысокая плотность покупателей, мизерные суммы чеков и короткие бессмысленные разговоры, чтобы показать, что нам не плевать на наших посетителей. Не плевать, если они становятся нашими покупателями. В остальных случаях катитесь к черту, но возвращайтесь с деньгами.

      Вот тогда можете рассказать, как хорошо вы съездили с мужем в Египет на той неделе. Или о том, как там ваша умирающая кошка. (Ей-богу, дайте ей уже спокойно уйти, не продлевайте ее мучения. Она поэтому и грызет свои раны, чтобы они не заросли и убили ее наконец).

      Еще можно рассказать о своих дальних родственниках из Житомира и той поездке в Одессу тысячу лет назад, когда и трава зеленее и вино лучше. Не забывайте и про дядю Ваню с его любимой шуткой про хер до пола. А ведь дядя Ваня – безногий ветеран Афганистана.

      Короче, расскажите, что угодно – только купите у нас что-нибудь. Я работаю на проценте.

      Прошло несколько часов. И только я поймал момент, чтобы немного попортить бумагу своей писаниной, как утренняя гостья явилась снова.

      Выглядела она все также безвкусно и тяжело. Только в это визит девушка обезобразила лицо тонной косметики. А также ее дыхание стало резче минимум на один дешевый коньяк.

      – Еще один? – Спросил я, приближаясь к стойке с маленькими бутылочками.

      – Да, и… – Ее голос притих.

      – Что?

      Девушка попробовала извиниться за свою истерику. Выглядело все это жалко и нелепо. Особенно, когда она достала из маленькой сумочки с большой надписью: «Гучи» коробку конфет, положила на стол и подвинула ко мне.

      – Разве «гуччи» не с двумя «ч»? – Первым делом промелькнуло у меня в голове. Следующей мыслью была «откуда я это знаю?», а вслед за ней вспомнил, что видел похожую сумку наутро после пьянки у Гоги.

      – Не стоит извинений… Понедельник все-таки день тяжелый, – ответил я, отодвигая конфеты обратно.

      Коробка снова вернулась на мою половину стойки.

      – Нет, возьмите-возьмите, Вы правда очень помогли.

      Началась борьба, в которой мы могли бы двигать эту бедную коробку до самого окончания смены. Никто не хотел сдаваться. Но в какой-то момент львица перешла к тяжелой артиллерии. И, выждав, когда я снова двину конфеты к ней, ее рука, подобно легкому дуновению ветра, скользнула пальцами по моей кисти. Стало понятно, что пахнет жаренным и легко я не отделаюсь.

      Пришлось идти с козырей.

      – Я правда не могу их принять… У меня диабет.

      Это был ва-банк. Пан или пропал. И.. ставка прошла. Женщина начала извиняться,