Я. Ты. Мы. Они. Алиса Евстигнеева

быть английский знала, чуть лучше, чем другие. Ну, так я в отличие от других имела языковую практику за плечами, надо же было мне было как-то с людьми в Уругвае общаться, я и по-испански могла бегло изъясняться, к восторгу нашей иностранки – Веры Андреевны, она почему-то считала, что у меня в принципе талант к языкам. Хотя много ей не надо было, она любила меня уже за то, что я догадывалась, что такое нулевой артикль.

      Со мной случился тот нередкий казус, когда из общительного и подвижного ребёнка, я выросла в замкнутого и стеснительного подростка. Хотя вот за рубежом о последнем было легко забывать – в Уругвае в нашем интернациональном доме жило много семей с детьми и ребятами моего возраста. Общались мы все легко и свободно. А вот в России на меня нападал приступ стеснительности. Бабуля объясняла это тем, что мне просто родителей не хватает. А я тем, что в малознакомом обществе проще было забывать о своих комплексах и проблемах, ведь там никто не знал, какой я являюсь или должна быть. А тут одни сплошные рамки да маски.

      В общем, в школу я шла в достаточно мрачном настроении, когда на своём пути повстречала эту крикливую парочку. Настроения они мне, конечно, не испортили, но зато в очередной раз напомнили о том, с чем мне предстоит столкнуться.

      Стремясь поскорее укрыться от презрительного взгляда парня, я достаточно быстро долетела до школы, и перед уроком даже успела забежать к любимой Вере Андреевне. Она очень мне обрадовалась (ну хоть кто-то в этой школе!), и мы с ней проболтали до самого звонка. После чего я плавно перекочевала к учителю физики, а по совместительству и классной руководительнице – Любови Николаевне. В итоге через десять минут от начала урока я оказалась в дурацкой ситуации, когда мы стояли с ней перед всем классом, и она решала, куда меня посадить. Можно подумать, что не было других способов привлечь ко мне внимание одноклассников. Меня и так, часто подкалывали по поводу того, что родители работали в Южной Америке, считая их чуть ли не миллионерами. И объяснять людям, что заграница – это далеко не всегда огромные деньги, было бесполезно. Одноклассники встретили меня равнодушно, хотя были и те, кто улыбнулся мне или помахал рукой в качестве приветствия, но как-то вяло и без энтузиазма. И лишь одна Карина Сомова демонстративно сморщила нос. Но тут тоже всё было предсказуемо.

      С Каринкой мы дружили с первого класса вплоть до конца прошлого года, когда мои нервы вконец не выдержали и сказали: «Стоп, баста». Умница, красавица и надежда всей школы, на деле оказалась той ещё эгоисткой. Но эгоизм у Сомовой был какой-то избирательный и доставался далеко не всем. Мне, видимо, как близкой подруге везло больше остальных:

      – Санечка, а реши за меня английский? Тебе ведь это ничего не стоит, а мне надо ещё к встрече с Серёжкой подготовиться…

      – Саня, ну не улыбайся ты так, с твоими-то губами! Я бы их на твоём месте особо не демонстрировала.

      – Ой, Саш, извини, я опоздала на час, но там такоееее было.

      И я терпела, потом опять терпела,