Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева

скажи всё, что ты думаешь…

      – Сколько можно издеваться над нами?! ― голос не её. Это истерично всхлипывала Осипова. Это неинтересно.

      Прикрикнув, как следует, так, что они испуганно прижались к стене, и раздав наряды, он снова посмотрел на стрелку секундомера. Что же, подождём ещё часик, а потом можно и повторить. Спать не хотелось. Ничего не хотелось.

      – Отбой.

      Утром он всё-таки поплёлся к мозгоправу, почти не чувствуя недосыпания. Только привычное чувство лёгкости в голове и руках. В кабинете, обставленном до тошноты миленькими цветочками, сидела довольно молодая женщина. Когда Антон вошёл, она одарила его миролюбивым взглядом. Он уже видел их. Мозгоправы всегда делают только одно: разъясняют ему его право быть безвольным, несчастным и жалким. «Если захочется устроить истерику, ― говорят они, ― не отказывайте себе в этом». Согласно их словам, Антон без проблем должен сесть в кабинете начальника училища и разрыдаться, наматывая сопли на кулак и жалуясь Звоныгину на своё нелёгкое прошлое.

      – Антон Александрович? Я вас давно жду, ― улыбнулась женщина, указывая на кресло. Он содрогнулся. Огромное, почти в полкомнаты кресло. Зелёное. С подлокотниками. Игнорируя липкий страх, Антон сел на стул напротив неё.

      – Ну, хорошо. Меня зовут Кометова Юлия Леонидовна, я психолог, ― улыбнулась женщина, сцепляя руки в замок. ― И я просто хочу побеседовать с вами.

      Она начала показывать ему идиотские картинки, на которых была изображена какая-то хрень, и приставать с вопросами, что он видит на них.

      – Ничего, ― пожал плечами Антон, рассматривая очередное чёрное растёкшееся пятно. Вспоминался какой-то французский фильм, но воспоминания эти плыли далеко-далеко. У чувака пошла кровь из носа, и он просит десятку. Он когда-то смотрел фильмы?

      – Ну, хоть какие-то ассоциации эта картинка у вас вызывает? Что это?

      – Пятно.

      – Пятно? И всё?

      Пятно было похоже на шприц. Совсем чуть-чуть. Антон пожал плечами.

      – Да.

      Заставив его пересмотреть ещё сотню картинок и нарисовать какие-то кружки и точки, она дала Антону идиотский тест с вопросами вроде «когда вы в последний раз были на море». Он ответил, что два месяца назад. О том, что он со своей диверсионной группой потопил там американский корабль, Антон писать не стал.

      – Как вам работается, Антон Александрович? Чувствуете что-нибудь особенное, может быть? ― поинтересовалась мозгоправ.

      – Ничего, ― ответил он, рисуя очередной кружок.

      – Ничего особенного?

      – Ничего вообще.

      Антон сразу пожалел. Потому что она уставилась на него взглядом давайте-поговорим-об-этом.

      – Ну, а как девушки? Они у нас непростые, ― улыбнулась она, отчего-то не спросив о чувствах.

      Они не непростые ― они тупые.

      Спутанные волосы, красные глаза, зрачки на всю радужку. И лилия.

      – Всё нормально.

      – И всё же у вас с ними проблемы, ― сказала она всепонимающим тоном.

      – Вы решили это по вашим картинкам и точечкам? ― съязвил он.

      – Нет.