Крах Обоятелей. Стемарс

людей, даже если его действия задевали интересы государств. Никто не требовал от него подвигов, а он нарушая все нормы дипломатии, спасал людей, ни гнушаясь при этом, ничем… С приходом наших, ему бы в посольстве отсидеться, а он полез в самую гущу событий. Явился в передовые части Малиновского. Тут его и накрыли. Дело в том, что Будапешт, наряду со Швейцарией, был на особом счету у нашей разведки. Это были центры сепаратных переговоров союзников с немцами. Их сотрясали самые настоящие битвы разведчиков; приехав в Будапешт, он попал в их эпицентр. Несомненно, он был смелым парнем, но к сожалению романтиком…. Наивно полагал, что самое главное это человеческая жизнь.

      – А разве это не так? – Андрей выразительно посмотрел на отчима.

      – Во время войн, цена человеческой жизни ничтожна. Поэтому стали возможны такие катастрофы, как Вторая Мировая. Будапешт был очень опасным местом. Там, много всякого движения было. Сделки разные; попытки обмена евреев на грузовики. И он, был ко всему этому причастен. Обеспечивал евреев документами, организовывал шведские дома*. Методы и средства, которыми, он спасал евреев, многим не нравились. Ни своим, ни чужим. Каким-то образом, он стал неудобен и немцам, и шведам; ну, а затем и нашим чем-то не угодил. Вот его и устранили. Арестовали наши; шведы открестились; а американцы, слишком долго выжидали, прежде чем вступиться за своего агента. Так мне представляется эта старая история. Но устранить его могли, только по представлению разведчиков. И только по распоряжению Сталина, а он, как известно, был донельзя категоричен.

      – Понятно! – задумчиво сказал Андрей, поднимаясь с места.

      – Вы это куда, молодой человек? – провожая взглядом, спросил отчим.

      – Пойду, пороюсь в вашем кабинете. Тема интересная.

      – Тема, конечно интересная, – вздохнул отчим. – но должен предупредить, бесперспективная. Но ты, все же, попробуй.

      Первые же, попавшиеся Андрею документы в кабинете отчима, только подогрели его любопытство. Он ощутил, что погружается в некую захватывающую проблему, с огромным множеством ходов и лабиринтов; касающуюся важных, первых и даже августейших особ.

      Открыв наугад первый документ, он наткнулся на свидетельство личного помощника короля Густава – Пальмшрена. На призыв поднять вопрос Валленберга на встрече с министром иностранных дел Громыко, в 1955году, последовала раздраженная реакция монарха: «Что вы от меня хотите? Вы собираетесь провести обыск в российских тюрьмах или, может быть, даже объявить им из-за Валленберга войну»?

      Опустившись в кресло, и поерзав недолго, Андрей прочел в следующее сообщение.

      Визит Хрущева. Стокгольм. 22-27 июня. Газета «Экспрессен». «Где Валленберг? – вопрошал заголовок. – Вы привезли с собой свиту в пятьдесят человек, но одного человека в ней все-таки нет. Валленберга!»

      Перебирая многочисленные папки, листая сообщения, знакомясь с версиями Андрей, казалось, потерял счет времени. Он и глазом не повел, когда в кабинет вошел отчим; постоял не долго, словно изучая