Крах Обоятелей. Стемарс

ли «Утерянные святыни Кремля» темой своего исследования, и даже написал статью для «Огонька». Отчим, отношения с которым, становились все теснее, поддержал его, сказав, что «открытие им русского Стокгольма радует», но все пошло по другому сценарию…

      В тот день все началось с банального, домашнего обеда при посольстве. Трапеза, с пониженным содержанием углеводов, протекала в гнетущей тишине, нарушаемой только звоном вилок и посуды.

      – Что на этот раз? – заметив изменения в настроении мужа, не выдержала Нина. – Сегодня я бы посоветовала тебе никуда не выходить. Твой внешний вид подрывает авторитет нашего государства.

      – А..а! – отмахнулся отчим, нанизывая маленький кусочек брокколи на вилку. – Допекли они меня с делом Валленберга. Покоя не дают. Если бы, я еще владел хоть какой информацией?

      – Запроси, в министерстве.

      – Я тебя умоляю, Нина! – не отрываясь от еды, невнятно ответил отчим. – Дело старое, и до последней буквы – политическое. Вне всяких сомнений, там все решалось на самом верху. Поэтому, информации практически никакой. Во всяком случае, у меня.

      – Прямо таки, никакой? – выразительно глядя на мужа, засомневалась Нина.

      – Есть кое-что, конечно! – проглотив очередной кусок капусты, вновь загремел вилкой отчим. – Я задал этот вопрос в Комитете; председателю. Неужели, говорю, вы ничего не знаете о Валленберге. Неужели все документы уничтожены? Давайте покончим с этой темой? Закроем, так сказать, вопрос. Почему, говорит. Мы никогда, и ничего не скрывали. Расстреляли мы его. Как двойного агента, расстреляли… Естественно, это внутренняя информация.

      – Сделай еще запрос? – спокойно предложила Нина. – Второй, пятый, десятый… Подключи нашего мальчика. У него хороший, яркий стиль, лучше, чем у твоих помощников

      Пусть помогает тебе в этой, «нервной» схватке.

      – Ну, что ты меня клюешь; без передышки? – увлекшись чтением, сказал отчим. – Подключай, подключай. Пусть подключается. Я же не против.

      – А я, что? Я, пожалуйста! – не отставая в поглощении пищи от отчима, дернул плечами Андрей. – Только, у меня через неделю институт…

      – Спасибо! – поднялась из-за стола Нина. И на удивленный взгляд супруга добавила. – Приятного вам аппетита. А я, уже сыта. Пойду, подточу свой «клювик».

      – Дорогая? Ну, что ты, в самом деле? Я не хотел тебя задеть! – спохватился отчим, и с запозданием бросился вслед за женой, но сделав несколько шагов, неожиданно вернулся за стол. – Знаешь, что в этом деле больше всего меня поражает? – обратился он к Андрею. Тот с интересом, бросил на отчима взгляд. – Равнодушие. На какое-то время, о нем просто забыли… Сразу же после войны. Потом, какая-то чрезмерная дипломатия; много суеты, недоговоренности… Одни беспардонно врали, другие бессовестно верили вранью… Именно, бессовестно. Есть такая категория веры, когда не задумываясь, веришь в ложь. Такая вера, худшее из преступлений.

      Отчим, закурил сигарету и откинулся на спинку стула.

      – Время