Прикоснись ко мне. Джус Аккардо

свинцом застыл в моих легких, а комната начала сжиматься в размерах.

      – Твоя кожа… – начала я.

      Я бы назвала это все дерьмовой чушью, но из всех людей я была именно тем человеком, кто знал: дерьмовая чушь – вещь реальная.

      И зря что ли среди рейверов ходят разговоры о пацане, которого семь лет назад арестовали во время Самрана. Фишка была в том, что пацан устроил короткое замыкание голыми пальцами прямо на тусовке, куда его загнали полицейские. Но его забрали, и никто его потом не видел.

      – Несет смерть, – подхватил он, – всему живому.

      Он протянул руку и легким движением прошелся по линии моего подбородка и щеке.

      – Кроме тебя. Как это получается, что я могу к тебе прикасаться? Любой другой уже умер бы страшной смертью.

      Голос Кейла был столь же мягок, как и кожа на его руке, которая скользила по моему лицу. Я отступила назад.

      – Так, секунду, дай сосредоточиться. Ты пытаешься мне впарить, что мой папашка использует тебя в качестве оружия? Но против чего конкретно?

      Его лицо помрачнело:

      – Не чего, а кого.

      – Ну и кого?

      Вряд ли я хотела услышать его ответ. Тут одно из двух: либо мой таинственный красавчик чокнутый, либо мой папашка… И от любого варианта будет несладко.

      – Людей, – отозвался Кейл. – Он использует меня, чтобы наказывать людей.

      Я носилась по комнате, растирая виски – еще немного, и башка взорвется от напряжения.

      – Ты прикасаешься к людям, и они умирают? – переспросила я. – И это тебе велит делать мой отец?

      – Именно так.

      И совсем не так! Я никак не могла представить своего отца персонажем триллера. Он ведь просто долбаный трудоголик с мозолью во всю задницу от бесконечного сидения в офисе. Ну, бывают у него залеты. Ну, есть у него пушка – значит, есть на то причины.

      Я перестала носиться по комнате и, остановившись перед Кейлом, произнесла тоном, которым старалась убедить скорее себя, чем его:

      – Ты врешь. Мой отец юрист.

      – А что, юристы убивают людей?

      Кейл с иронией смотрел на меня.

      – Конечно нет, – принялась я объяснять. – Они избавляют всех нас от плохих парней, ну, чтобы те никому не вредили, и вообще…

      Не самое точное объяснение, но лучшее, которое я могла придумать.

      – Тогда это совсем не то, что делает твой отец. Это делаю я. Я. Корпорация «Деназен» использует меня, чтобы наказывать тех, кто поступает плохо. Я – Шестой. И я не юрист.

      Ничего себе! Час от часу не легче. Объяснил!

      – Что за Шестой, черт возьми?

      – Так нас зовут.

      Ладно, пусть зовут.

      – Значит, вы наказываете тех, кто поступает плохо? А кто вам говорит, что плохо и что хорошо?

      – Конечно «Деназен». – Кейл нахмурился и отвернулся. – А я принадлежу ему.

      – А где, черт возьми, твои родители?

      – У меня нет родителей, – тихо отозвался Кейл.

      – Ты человек, а не орудие! – возмутилась я. – Ты не можешь никому принадлежать. И, конечно, у тебя есть родители, даже если ты не знаешь, где они.

      Вконец обозлившись,