Голос Незримого. Том 2. Любовь Столица

последний дар.

      Не сниму с тебя я чар

      И твоей не стану милой —

      Утром ждет меня могила. —

      Полилась ее слеза

      По лицу, как бирюза,

      Перси белые кропила,

      Лед студеный растопила

      И прожгла до сердца вдруг —

      И очнулся милый друг!

      Целовал княжну он нежно,

      Обнимал ее прилежно,

      За любовь благодарил

      И с улыбкой говорил:

      – Спал я долгие, знать, веки…

      Но теперь раскрылись веки. —

      Не напрасно ночь идет —

      Друг подругу признает.

      Пробудившися поране,

      Молвил так Снегур Моране:

      – Ты жена моя была,

      Но меня ты продала

      За цветок, что пахнул сладко,

      За свирель да за лампадку.

      А теперь моя жена —

      Распрекрасная княжна,

      Что давно меня любила,

      За любовь свою купила.

      С ней я еду в ихний край,

      Ты же, глупая, прощай!

      Да покуда не позвали,

      Посиди с детьми в подвале,

      Не твори ты людям ков! —

      И замкнул на сто замков.

      Как Морана разорется,

      А за нею все уродцы:

      – Розан тот, что был так ал,

      В кадь заброшен – он завял!

      Замолчала та жалейка —

      Вон лежит уж под скамейкой!

      А лампадка та чадит…

      Так обманывать ей стыд! —

      Рассердилась баба злая,

      А Снегур, коней седлая,

      Взял цветные удила,

      А княжна дары взяла.

      Вмиг они на коней сели

      И, быстрее карусели,

      Из страны всегдашних вьюг

      Понеслись к себе, на юг.

      Распустился розан алый,

      И жалейка заиграла,

      И лампадка вдруг зажглась,

      Лишь сокрылся бор из глаз.

      Вот уж речка голубая

      Поздоровалася, бая.

      Вот и алая заря

      Поклонилася, горя.

      Вот и поле золотое

      Почеломкалось травою —

      И в хоромах, наконец,

      Обнимает их отец.

      Прежде сделали венчанье,

      После пир да столованье,

      Весь народ кричал ура,

      Пил от утра до утра.

      До ночи плясали девки

      И вели свои запевки.

      Я была там, мед пила,

      Да в рукав лишь залила.

1913Москва

      ПЕСНЬ О ЗОЛОТОЙ ОЛОНЕ

Глава I

      Там, где ныне лишь обрывы

      Да курган один безвестный,

      Прежде жил народ чудесный,

      Жили сказочные дивы —

      Племя жен мужепохожих,

      Что супругов знали многих,

      Племя жен могучих, строгих,

      Рыжекосых, златокожих.

      От синеющих озерий

      До синеющих полесий

      Заселенные их веси

      Простирались в кругозоре.

      А главнейшая селитьба

      В стенах с башнею дозорной

      Встала на берег озерный —

      Не дойти к ней, не доплыть бы!

      Управляла же тем царством,

      Тем огромным королевством —

      Материнством, женством, девством —

      С