Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия. Отсутствует

Все в нас – и Бог, и дьявол. Поэтому сетовать и отправлять куда-то свои претензии не вижу смысла. Говорю ответственно и серьезно – я имею то, что заслужил.

      – Чья это фотография стоит на вашем столе? Хотя я, наверное, смогу угадать – на ней ваш сиамский любимец Фил?

      – Конечно, он. Я Фила просто обожаю. Мое золото! Ему недавно исполнилось девять лет. У моего друга в Петербурге тоже есть кот, зовут Маркиз. Так ему уже девятнадцать лет. И наши коты друг с другом дружат. Фил – такой умница, у него невероятное ощущение правды. Он никогда не врет.

      – Вы, наверное, его любимец?

      – Нет, он жену любит. У них совершенно дичайший роман. Фил даже спит с нами. И каждый день – это уже стало ритуалом – он ложится жене на грудь и минут тридцать обнимает ее, хитро поглядывая на меня.

      – В заключение позвольте весьма банальный вопрос. Чего в вашей жизни было больше – приятного или все же грустного?

      – Всякое бывало. Я опять хочу повторить: все в нас. Как говорил Сенека: «Мир справедлив высшей справедливостью». Есть какой-то дух, какая-то аура и сила, которые нас ведут.

      После того разговора прошло десять лет, прежде чем мы снова встретились с Арменом Борисовичем. Все эти годы наши с ним отношения – актера и зрителя – были идеальными: мы находились по разные стороны экрана и сцены.

      Вряд ли назову сейчас фильм последнего десятилетия, роль Джигарханяна в котором потрясла бы меня. А вот в театре такая роль у него была в спектакле «Город миллионеров» в Ленкоме у Марка Захарова. Я смотрел эту постановку несколько раз и неизменно выходил из зрительного зала с пониманием: только что я видел действительно великого артиста.

      Когда Джигарханян перестал играть эту роль, а затем и вовсе ушел из Ленкома, я удивился. И расстроился, конечно. Тем более что вскоре узнал – артист не просто ушел из спектакля, а решил вообще больше никогда не выходить на театральную сцену.

      Чем не сюрприз? Хотя, увы, и неприятный.

      Свое решение Армен Борисович прокомментировал довольно сухо – стал уставать, а халтурить и обманывать своего зрителя он не привык. Правда, от съемок в кино отказываться не собирается. И эту причину объяснил буквально в трех словах: там больше платят.

      Ну а третьей неожиданностью стал 70-летний юбилей Джигарханяна. Точнее, его отказ праздновать свой день рождения. Тут уж ограничиться односложным объяснением ему не удалось – памятуя о давнем знакомстве, я уговорил артиста на встречу.

      В этот раз разговор должен был состояться в новом здании театра. В том самом кинотеатре, о котором мы говорили с ним летом 97-го.

      Кабинет с табличкой «Художественный руководитель театра народный артист СССР» я отыскал быстро – он находится прямо в «зрительской» части театра, на лестничной площадке перед входом в зрительный зал.

      Ничего «сталинского» в новой обстановке я не нашел. Наоборот, все было очень уютно. Да и сам хозяин вел себя по-домашнему: когда я вошел, он сидел на диване и смотрел хоккей.

      «Входи-входи, – поприветствовал