Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия. Отсутствует

быть крепкий тыл. Прежде это каралось и называлось «семейственностью». Ведь жена работает вместе со мной уже не один год. Раньше она помогала мне во ВГИКе. Так вот, совсем недавно меня упрекнула одна женщина в институте, сказав, что я «привел свою жену». «Я ведь своего мужа не привела», – высказала она свой главный аргумент. Я даже не стал с ней спорить.

      Это психологически очень важная вещь. Работать вместе – не значит уносить две зарплаты. Я должен, говоря футбольным языком, играть в одно касание. Должен спиной чувствовать партнера. Мне уже приходилось пройти путь предательства и несовместимости.

      – Вас легко переубедить?

      – Я стараюсь быть, как это сказать… восприимчивым. Нас всегда преследует самодурство. Особенно если ты чего-то добился и тебя похвалили, то сразу нос задирается кверху и появляется огромное самомнение.

      Я всегда стараюсь выслушивать советы окружающих. Конечно, отстаиваю и свои идеи. Хотя кому-то, возможно, это может показаться, как мое нежелание выслушать чужое мнение. Уметь слышать – очень важно. Иначе человек будет только излагать. А это очень опасное заболевание. Особенно если ты народный артист и у тебя за плечами множество хороших отзывов.

      – Вам этой опасности удается избегать?

      – Ну, я же – человек. Иногда удается, а иногда мне только кажется, что удается. Мне подчас просто не хватает терпения выслушать собеседника и вникнуть в то, что он говорит.

      – Откройте некоторые хитрости усмирения своих недоброжелателей…

      – А у меня их просто нет.

      – Хитростей или недоброжелателей?

      – Врагов-то полно. Но если я живу с человеком или, допустим, просто вынужден находиться рядом с ним, то просто не хочу знать о том, собирается ли он мне подсыпать цианистый калий. Но если это вдруг в наших взаимоотношениях становится главным, то никаких разборок и выяснения отношений я не допускаю. Я предпочитаю такие отношения сразу прекратить. Раз и навсегда.

      В моей жизни, к сожалению, не раз случались эпизоды, когда я был вынужден порвать с человеком. Я отворачивался и навсегда уходил. Поэтому и зла долго не помню. В моих правилах так: отрезал – и все!

      – А как вам сегодняшнее время? Вы раньше себя уютнее чувствовали?

      – Если честно, то нет. И тогда, и сейчас трачу массу усилий, чтобы не потерять себя. Думаю, что принципиально мало что изменилось. Да, сейчас я могу заработать гораздо больше, чем раньше. Но вы ведь понимаете, что это дается непросто – просиживание в аэропортах, проживание в неудобных гостиницах… Мне уже не 18 лет, и это все подрывает здоровье.

      А вообще, повторюсь, принципиально мало что изменилось. Если не добавить к этому, что слишком много дурного выплыло наружу. Возьмем тот же аэропорт. Понятие «накопитель» сохранилось. Меня опять загоняют в накопитель и с двух сторон запирают.

      – Неужели вас, народного и всеми любимого артиста, заставляют ждать самолет в пресловутом накопителе?

      – Всех! При чем здесь я?! Это вообще уродство, когда кому-то одному хорошо, а