Восемь лучших произведений в одной книге. Аркадий Гайдар

к концу.

      Оставалось теперь стащить котелок, что и решено было сделать завтра вечером при помощи длинной палки с насаженным гвоздем через маленькое окошко, выходящее в огород.

      Жиган пошел обедать. Димке не сиделось, и он отправился ожидать его к сараям.

      Завалился было сразу на солому и начал баловаться, защищаясь от яростно атакующего его Шмеля, но вскоре привстал, немного встревоженный. Ему показалось, что снопы разбросаны как-то не так, не по-обыкновенному. «Неужели из ребят кто-нибудь лазил? Вот черти!» И он подошел, чтобы проверить, не открыл ли кто место, где спрятана провизия. Пошарил рукой – нет, тут! Вытащил сало, спички, хлеб. Полез за мясом – нет!

      – Ах, черти! – выругался он. – Это не иначе, как Жиган сожрал. Если бы кто из ребят, так тот уж все сразу бы.

      Вскоре показался и Жиган. Он только что пообедал, а потому был в самом хорошем настроении и подходил, беспечно насвистывая.

      – Ты мясо ел? – спросил Димка, уставившись на него сердито.

      – Ел! – ответил тот. – Вку-усно…

      – Вкусно! – напустился на него разозленный Димка. – А тебе кто позволил? А где такой уговор был? А на дорогу что?.. Вот я тебя тресну по башке, тогда будет вкусно!..

      Жиган опешил.

      – Так это же я дома за обедом. Онуфриха раздобрилась, кусок из щей вынула, здоро-овый!

      – А отсюда кто взял?

      – И не знаю вовсе.

      – Побожись.

      – Ей-богу! Вот чтоб мне провалиться сей же секунд, ежели брал.

      Но потому ли, что Жиган не провалился «сей же секунд», или потому, что отрицал обвинение с необыкновенной горячностью, только Димка решил, что в виде исключения на этот раз он не врет.

      И, глазами скользнув на солому, Димка позвал Шмеля, протягивая руку к хворостине:

      – Шмель, а ну поди сюда, дрянь ты этакий! Поди сюда, собачий сын!

      Но Шмель не любил, когда с ним так разговаривали. И, бросив теребить жгут, опустив хвост, он сразу же направился в сторону.

      – Он сожрал, – с негодованием подтвердил Жиган. – Чтоб ему лопнуть было. И кусок-то какой жи-ирный!

      Перепрятали все повыше, заложили доской и привалили кирпич.

      Потом лежали долго, рисуя заманчивые картины будущей жизни.

      – В лесу ночевать возле костра… хорошо!

      – Темно ночью только, – с сожалением заметил Жиган.

      – А что темно? У нас ружья будут, мы и сами…

      – Вот, если поубивают… – начал опять Жиган и добавил серьезно: – Я, брат, не люблю, чтоб меня убивали.

      – Я тоже, – сознался Димка. – А то что в яме-то… вон как эти, – и он кивнул головой туда, где покривившийся крест чуть-чуть вырисовывался из-за густых сумерек.

      При этом напоминании Жиган съежился и почувствовал, что в вечернем воздухе вроде как бы стало прохладнее. Но, желая показаться молодцом, он ответил равнодушно:

      – Да, брат… А у нас была один раз штука…

      И оборвался, потому что Шмель, улегшийся под боком Димки, поднял голову, насторожил почему-то уши и заворчал предостерегающе и сердито.

      – Ты что? Что ты, Шмелик? – с тревогой спросил его Димка и погладил