Проклятые дни. Зарисовки с натуры. Даниил Владимирович Санкин

их из КПВТ причесали, гоним огнем, не даем в подъезды заныкаться, они отходят, щас в створ домов увидишь – лупани им сбоку.

      – Есть! Огонь на поражение? – на всякий случай уточнил Ракута.

      – Мочи! Нападение на блок – чего неясного?

      Ракута отодвинул дежурившего пулеметчика и прильнул к оптике пулемета. Рычаг затвора был загодя взведен, оставалось только нажать на спуск. Вот из-за угла выскочили четыре фигурки. Самый первый был без оружия и бежал стремглав, поэтому его сержант, боясь ошибиться и застрелить мирного, пропустил. Зато следующие двое были явные «быки». Один присел за машину, стоящую на обочине, и стал довольно быстро набивать патроны в помповик, вынимая их из карманов кожаной куртки. Еще один присел на колено за столб и пару раз жахнул из ружья в строну блока. Ему от Ракуты прилетело первому. Короткая басовитая очередь пулемета вся вошла в силуэт мишени. В оптику было видно, как вправо от столба отлетел помповик, само же тело бросило в кусты, ограждающие проезжую часть. Зарядивший своё оружие бандит высунулся из-за машины и пытался разглядеть, что же случилось. Ракута ударил очередью прямо через жесть кузова. Силуэт бритоголового исчез сразу. Не попасть сержант не мог, поэтому не стал обстреливать невидимую за кузовом проекцию лежащего человека, а сразу перевел ствол чуть правее, ища прицелом возможные укрытия.

      – Вон, в тот подвальчик один нырнул, товарищ сержант, – подсказал боец-первогодок, выставив с ограждения балкона свой автомат. Компенсатор дымился. Странно, а выстрелов-то и не услышал…

      – Он как увидел, что с другими стало, сразу туда нырнул – это вход в магазинчик какой-то, там и зашкерился, так я по нему очередь дал, но не попал, походу – взволнованно доложил первогодок.

      – Из оружия у него что было?

      – Да пистолет вроде…

      Уголовнику по кличке Лопа не повезло. Во-первых, налет на пост военных с целью разжиться серьезным оружием не удался. Во-вторых, уже убегая, он словил пулю – правую сторону бедра дернуло и обожгло. Сначала, по-запарке, вроде бы было и ничего, зато теперь бедро наливалось какой-то внутренней ноющей болью. И вроде даже распухло. В-третьих, дверь в подвальный продуктовый магазинчик, куда он нырнул, увидев, насколько сильно и резко присвистело его корешам, оказалась запертой. Да к тому же и железной. Сразу обратно выскочить не получилось – по кирпичам импровизированного крыльца и по стене дома садануло несколько пуль. Поняв, что всё, амба – или пристрелят, или, при удаче – надолго на нары – вооруженное нападение на представителей власти всё-таки, не хухры-мухры! – Лопа с хрипом осел, отбросил в сторону ТТ¹¹ – если вязать будут прямо сейчас, то оружие в руке – это дырка в черепе. Церемониться не станут. Лопа прислонился к железной двери, от холода которой становилось вроде бы и легче. На левой штанине была прореха длинною с палец, и ткань вокруг была черной и липкой от крови. Болело, но не так, чтоб уж через край. Лопа оторвал низ футболки, и быстро приспустил штаны. Провел краем получившегося жгута вокруг раны. Действительно, рана была небольшая – скорее даже, большая царапина.

      Ракута