Убийство. Дэвид Хьюсон

поел хлеба, глотнул кофе, пока Пернилле и мальчики спали. Потом спустился – надо было жить, говорить с людьми.

      В эту смену их было двенадцать. Среди них Вагн Скербек с бледным лицом и мокрыми глазами. Вагн. Член семьи. Первый человек, которому он позвонил этой ночью. Бирк-Ларсен едва мог припомнить сам разговор, так часто его прерывали слезы, крики и гнев.

      Вагн был хорошим другом в трудные времена. Тайс Бирк-Ларсен думал, что такие времена больше никогда не вернутся. У него же семья. Семья – камень, на который можно опереться, и он также опора для своей семьи.

      Но иногда камень уплывает из-под ног, тонет в невидимом песке.

      Он зашел в контору, снял с крючка черную куртку, аккуратно надел, как делал это год за годом. Потом вышел и встал среди них, хозяин и босс, чтобы раздать указания на день. Большинство этих людей работали на него уже много лет. Они знали его семью, наблюдали за тем, как растут его дети. Приносили им подарки на дни рождения. Проверяли уроки. Утирали им слезы, когда ни его, ни Пернилле не было рядом.

      Один или двое едва сдерживались, чтобы не заплакать. И только Скербек мог смотреть ему в лицо.

      Бирк-Ларсен пытался заговорить, но не мог и стоял молча.

      Работа.

      Все заказы были собраны в папке, они определяли то, чем будут заполнены рабочие часы. Он взял эту папку, вернулся в контору. Сел там, не понимая, что с ней делать.

      Все по-прежнему молча стояли возле грузовиков. Наконец раздался голос Вагна Скербека:

      – Давайте пошевеливайтесь! Принимайтесь за работу. Я вам не нянька.

      Потом он вошел к Бирк-Ларсену и сел напротив. Невысокий, неприметный человек. Но сильнее, чем о нем говорила его тщедушная фигура. Лицо, почти не изменившееся с тех пор, как им было по двадцать лет. Темные волосы, невыразительные глаза, дешевая серебряная цепь вокруг шеи.

      – Ты делай, что тебе нужно, Тайс. С остальным я справлюсь.

      Бирк-Ларсен зажег сигарету, обвел взглядом стены конторы. Повсюду фотографии: Пернилле, Нанна, мальчики.

      – Какие-то репортеры звонили. Я их послал. Если эти гниды снова позвонят, дай мне поговорить с ними.

      Постепенно в гараже закипала жизнь. За стеклянными перегородками конторы перемещались картонные коробки, складировались поддоны, выезжали на улицу фургоны.

      – Тайс, я не знаю, что говорить. – Такая же шерстяная шапочка, такой же красный комбинезон. Старший брат и младший брат. – Я хочу помочь. Ты только скажи…

      Бирк-Ларсен молча смотрел на него.

      – Они уже знают, кто это сделал?

      Бирк-Ларсен мотнул головой, сделал затяжку, попытался сконцентрироваться на графике работы, не думать ни о чем другом.

      – Только скажи, если я хоть как-то… – снова начал Скербек.

      – Доставка на Стурласгаде, – медленно, будто через силу, произнес Бирк-Ларсен, это были его первые слова за все утро. – Я обещал пригнать им подъемник для погрузки.

      – Я этим займусь, – сказал Скербек.

      Майер помахал фотографией перед командой оперативников в штатском. На снимке из базы полиции был изображен