Убийство. Дэвид Хьюсон

как?

      – Я чувствую в них такую же кипучую энергию. Тот же оптимизм.

      – Это убежденность, – сказал Хартманн. – Так бывает, когда людьми движет вера в идеалы, а не желание заработать несколько голосов.

      Бремер покивал в ответ на эти слова:

      – Такая жалость, что он не сумел ничего добиться.

      – Я исправлю это. Когда стану мэром.

      – Обязательно станешь. Когда-нибудь. – Бремер вынул платок и протер очки. – Ты сильнее, чем он. Твой отец всегда был… как бы поточнее сказать… – Очки вернулись на свое место, из-под них на Хартманна нацелился ледяной взгляд. – Хрупким. Как фарфор. – Мэр поднял правую ладонь, сложил ее в большой кулак. Это был кулак драчуна, что не вязалось с обликом Бремера. – В любой момент мог треснуть.

      Щелчок его сильных пальцев был таким громким, что по пустому коридору прокатилось эхо.

      – Если бы я не сломал его, он сломался бы сам, поверь мне. Я помог ему в каком-то смысле. Нельзя предаваться заблуждениям слишком долго.

      – Может, займемся делом? – сказал Хартманн. – Уже пора начинать…

      Только они направились в сторону зала, как навстречу им вышла ректор Кох с озабоченным лицом. С ней была какая-то женщина в синей ветровке, из-под которой выглядывал вязаный свитер с нелепым черно-белым узором, волосы ее были убраны от лица, как у девочки-подростка, слишком занятой, чтобы думать о парнях. Или как у женщины, которая не обращает внимания на свою внешность. И это было странно, так как женщина была яркой и привлекательной.

      Она смотрела вперед, прямо на них, и только на них. У нее были очень большие глаза и пристальный взгляд.

      Почему-то Хартманн не удивился, когда она предъявила свое полицейское удостоверение. На карточке было написано: «Инспектор отдела убийств Сара Лунд». Бремер при виде представителя полиции предпочел удалиться в конец коридора.

      – Вам придется отменить дебаты, – сказала Лунд.

      – Почему?

      – Пропала ученица. Мне нужно поговорить с учителями. С ее одноклассниками. Нужно…

      Ректор Кох увела Хартманна и Лунд из коридора в какое-то служебное помещение. Хартманн выслушал женщину-полицейского.

      – Вы хотите, чтобы я отменил дебаты из-за того, что одна из школьниц решила прогулять уроки?

      – Очень важно, чтобы я поговорила с каждым, – настаивала Лунд.

      – С каждым?

      – С каждым, с кем я захочу поговорить.

      Она не двигалась. И не сводила с него огромных глаз.

      – Мы могли бы перенести дебаты на час, – предложил Хартманн.

      – Я не смогу, – перебил его Бремер, возникший в дверях. – У меня расписан весь день. Эти дебаты – твое мероприятие, я лишь приглашенное лицо. Если ты не можешь провести их в назначенное время…

      Хартманн шагнул к Лунд и спросил негромко:

      – Насколько все серьезно?

      – Я надеюсь, что ничего не случилось.

      – Я спросил, насколько серьезна ситуация.

      – Именно это я и пытаюсь выяснить, – ответила Лунд, уперлась руками в бока и подождала ответа. – Итак… – Она обвела помещение взглядом. –