Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

где был виден некто полуголый, навалившийся на кого-то, отчаянно пытающегося освободиться, блеснул зажатый в тонкой руке нож и дикий вскрик, напоминающий визг, прорезал пространство, только тут полная картина произошедшего ужаса открылась Натаниэлю и его супруге.

      – Мика!

      – Эндзай!

      Мужчина бросился к мальчику, который, поднявшись, ожесточенно, с наслаждением глядел на схватившегося за бок, Эндзая, повалившегося на пол и корчившегося от боли. Присутствия отца и мачехи, кинувшейся к своему ребенку, мальчик вначале не заметил, а потому слегка забрызганный чужой кровью, он победоносно смотрел на своего поверженного врага. Страх опутал его, но Мика не позволял себе поддаваться ему.

      – Мика, Мика, – только когда отец начал трясти его за плечи, осознание реальности пришло к нему, и тогда он обратил свой затуманенный взор на белого, как смерть, родителя. Крики Эндзая, вопли его матери глушили все вокруг, создавая какую-то устрашающую иллюзию вокруг людей, находящихся в этот момент в доме.

      – Ты не ранен?

      Мика отрицательно качает головой.

      – Нужно вызвать скорую, немедленно. Ты слышишь, Натан?! Он сейчас истечет кровью, – слышит он истерический, противный голос мачехи.

      – Да, – выдыхает Натан и, видя, что сам Мика относительно цел, чисто машинально начинает набирать номер.

      – Зачем? – возникает в голове вопрос, который Микаэль задает вслух. – Зачем? – он поднимается с пола и приближается к отцу в том виде, в котором пытался изнасиловать его Эндзай. – Пусть умирает, он заслужил, – опуская белую ладонь, испачканную алой кровью, на телефон в руке отца, говорит Микаэль. – Не делай этого, папа.

      – Мика, – мужчина опускается на корточки и обнимает сына. Он в ужасе от того, что увидел, в ужасе от того, что допустил, в ужасе от того, что его сыну пришлось самому защищать себя, в ужасе от того, насколько сам был слепым. Однако он не теряет самообладания, вызывая скорую помощь и полицию.

      – Вы что там совсем с ума сошли, он же умирает. Скорее! – оборачиваясь и видя, что от мужа толку никакого, он занят своим сыном, который пырнул ножом ее отпрыска, возмущенно кричит женщина.

      – Уже едут, – снимая с себя рубашку и набрасывая ее на плечи сына, Натан оставляет Микаэля, подходит к пасынку и, присаживаясь, с отвращением глядит на него. – А пока нужно попытаться остановить кровь. Уведи Мику отсюда, – строго командует он жене и та, хоть и находится в истерическом состоянии, слушается его. Беря мальчика за руку, она уводит его в комнату. Следуя за ней, младший Шиндо совершено безэмоционально смотрит на то, как его отец пытается остановить кровь и не допустить чужой смерти. Он не понимает этих действий родителя и по-прежнему задается вопросом «зачем, не лучше ли будет, если такая мразь как Эндзай умрет?».

      Шиндо не напуган, не в отчаянии, не впадает в истерику, он полностью осознает свои действия. Когда мачеха оставляет его в спальне одного, а сама спешит обратно к сыну, он не чувствует себя брошенным. Он скорее