Сладкая месть. Барбара Картленд

картина: Мелия радостно встречает Эрнеста Дэнкса на пороге своего дома.

      – Как она могла так поступить с вами? Не понимаю!

      – А я отлично понимаю! – угрюмо сказал Толли.

      – Но ведь можно же что-то сделать? Постарайтесь переубедить ее! Поговорите с ней еще раз! Вам ведь это проще, чем мне. Вы же тут, рядом, а не за сотни миль друг от друга.

      – Сказать по правде, я еще и сам пока не решил, что мне делать. Все это случилось только что.

      – Ах, бедный лорд Брори! Понимаю, как вам сейчас трудно. Ведь в Лондоне все знают о вашей помолвке. И что вы теперь скажете своим друзьям?

      – Как раз над этим я сейчас и ломаю голову. Получается, мисс Маклейд, мы с вами оказались в одной лодке! Нас обоих бросили ради более важных персон. И что нам делать, а? Разве что утопить наше общее горе в вине. Еще бренди?

      – О нет! Благодарю вас! Мне пора идти.

      Толли повернулся к бару.

      – Не уходите, пожалуйста, прошу вас! Как ни странно, вы сейчас – единственный человек, с которым мне приятно общаться. Ей-богу! Наверное, и вам тоже. Похожие проблемы сближают людей, не так ли? И хотя формально мы с вами, можно сказать, еще не знакомы, я уже чувствую в вас родственную душу.

      – Представляю, в какой ужас придет мисс Эмис, когда узнает, что вы застали меня в кабинете рыдающей за вашим письменным столом.

      – А мы ей ничего не скажем! – успокоил девушку Толли. – Так что же вам налить? Виски?

      Джин? Бренди?

      – Если можно, немного содовой.

      – Извольте! А я, пожалуй, выпью что-нибудь покрепче. За наших врагов, чтоб они все провалились в тартарары! – Он налил в стакан содовой и протянул его Джин. – Слишком слабый напиток для того, чтобы поднимать бокал за месть.

      – А вот это неправильно! – рассудительно заметила Джин. – Нельзя пить за месть!

      – Вы уверены? Но должны же мы придумать что-то им в отместку.

      – А что мы можем? Вы-то еще, быть может, что-то и сумеете сделать. А я? Как представлю сочувственные лица знакомых! И каждый будет причитать: “Бедняжка Джин! Как же ей не повезло!” Ненавижу, когда меня жалеют. Ненавижу!

      В голосе девушки вдруг прорвались такие страстные интонации, что Толли невольно бросил на нее удивленный взгляд. Надо же! Такая сила чувств в столь воздушном создании.

      – Я тоже в ярости от одной только мысли, что люди станут говорить: “Бедняга Толли!” – Он высоко поднял свой стакан. – Пью за месть! – провозгласил Толли и вдруг замер со стаканом в руке. – Постойте-ка! Мне только что пришла в голову отличная мысль!

      – Какая?

      – Минуточку! Минуточку! Это все надо хорошенько обдумать! Итак, и вам, и мне претит сама мысль о том, что наши друзья и знакомые будут нас жалеть, так?

      – Да, но…

      – Послушайте! Давайте объединим наши усилия и заставим замолчать всех – и друзей, и врагов. Раз и навсегда!

      – Да, но как? – пришла в замешательство Джин. – Я не вполне понимаю вас.

      – Я хочу сказать… – Толли поставил стакан на каминную полку,