Хижина дяди Тома. Гарриет Бичер-Стоу

отчаяние было беспредельно и только потому проявлялось в такой сдержанной форме.

      – Куда же вы направляетесь, бедная вы моя? – ласково спросила миссис Берд.

      – Я хотела бы пробраться в Канаду… если б только я знала туда дорогу, – сказала Элиза. – А далеко до Канады? – спросила она вдруг, доверчиво и просто глядя на миссис Берд.

      – Несчастное дитя! – невольно вырвалось у той.

      – Я и сама думаю, что это очень далеко, – с трепетом проговорила Элиза.

      – Много дальше, чем вы думаете, милая. Но мы попробуем помочь вам… Дина, прежде всего нужно постелить ей постель в вашей комнате. До завтра я обдумаю, что делать дальше. Но вы, дорогая, – обратилась она к Элизе, – ничего не бойтесь. Мы сделаем все, что будет в наших силах.

      Миссис Берд и ее муж вернулись в гостиную. Жена уселась в качалку, стоявшую у камина, и задумалась. Сенатор шагал взад и вперед по комнате.

      – Неприятная, ужасно неприятная история! – бормотал он про себя.

      Наконец, круто повернувшись, он подошел к жене.

      – Необходимо, дорогая, чтобы она сегодня же ночью уехала отсюда! Торговец настигнет ее самое позднее завтра на заре. Если б женщина была одна, она могла бы притаиться, пока он проедет. Но даже целая армия, пешая и конная, не управится с мальчуганом: он высунет нос в окно или в дверь и выдаст всех, ручаюсь тебе. Подумай, в каком я окажусь положении, если их захватят здесь, у меня!.. Нет, необходимо, чтобы она уехала сегодня же ночью.

      – Сегодня ночью? Да разве это возможно? Куда же ей деться?

      – Куда? Я знаю куда, – сказал сенатор, натягивая сапоги. – Это необходимо, – повторил он. – Хотя… фу ты, какая неприятная история!.. – И, торопливо натянув второй сапог, он выглянул в окно.

      Миссис Берд была благоразумная женщина. Ни разу в жизни не говорила она мужу: «А разве я этого не предсказывала?» – и сейчас, хоть и догадываясь, о чем задумался ее муж, она хранила молчание, не желая нарушить хода его мыслей, и терпеливо ждала, когда ему заблагорассудится объявить свое решение.

      – Я, кажется, рассказывал тебе когда-то, – начал наконец мистер Берд, – об одном из моих бывших клиентов, некоем ван Тромпе, приехавшем из Кентукки, где он в свое время освободил всех своих рабов. Он построил себе дом в семи милях отсюда вверх по реке, в самой чаще леса, и найти его не так-то легко. Там она будет более или менее в безопасности. Досадно только, что никому не пробраться туда в темноте, кроме меня.

      – Но Куджо ведь прекрасно правит лошадьми!

      – Конечно. Но беда в том, что придется дважды переезжать вброд через приток реки. Второй переезд опасен, если не знать его так хорошо, как я. Мне приходилось много раз проезжать там верхом, и я хорошо знаю, где нужно свернуть. Ничего не поделаешь. Пусть Куджо, не производя шума, около полуночи запряжет лошадей, и я отвезу их к ван Тромпу. Затем Куджо доставит меня в ближайшую корчму, где между тремя и четырьмя часами ночи проезжает почтовый дилижанс, направляющийся в Колумбус. Все должно производить такое впечатление, будто я приехал туда в карете