Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

нахмурился и кивнул:

      – Да, верно.

      «Видимо, они вовсе не так отрезаны от мира, как кажется. Похоже, он знает меня».

      Внутри оказалось так темно, что идти было небезопасно. По обе стороны ворот располагались два огромных медных канделябра без единой свечи; давно не полировавшаяся поверхность тускло блестела в слабом свете крошечной свечки привратника.

      – Сюда, господин, – продребезжал старик и зашаркал куда-то в темноту, согнувшись почти вдвое.

      Даже Глокте не составляло большого труда поспевать за ним.

      Они ковыляли друг за другом по сумеречному коридору. Окна здесь располагались с одной стороны: древние, забранные узкими стеклами и такие грязные, что едва пропускали свет даже в самый яркий солнечный день. Сейчас наступал хмурый вечер, и свет не пробивался совсем. Дрожащий огонек свечи плясал на пыльных картинах, висевших на противоположной стене. На холстах бледные старики в черных и серых темных одеждах глядели куда-то вдаль из обшарпанных рам, сжимая в морщинистых руках колбы, шестерни и компасы.

      – Куда мы идем? – спросил Глокта. Они шаркали через полумрак уже несколько минут.

      – Адепты сейчас обедают, – просипел привратник, поднимая на него бесконечно усталые глаза.

      Обеденный зал Университета представлял собой просторное гулкое помещение, лишь чуть-чуть выделявшееся из общей темноты благодаря нескольким угасающим свечам. Крошечный огонек мигал в огромном камине, отбрасывая танцующие тени на балки потолка. Длинный стол простирался во всю длину зала, отполированный за долгие годы использования; по его сторонам были расставлены шаткие стулья. За столом с легкостью уместилось бы восемьдесят человек, но сейчас сидело только пятеро, сгрудившись у одного конца возле очага. Заслышав стук инквизиторской трости в гулкой тишине, они прервали трапезу, подняли головы и посмотрели на гостя поверх тарелок с огромным интересом. Человек, сидевший во главе стола, поднялся с места и поспешил навстречу Глокте, придерживая одной рукой полу длинной черной мантии.

      – Посетитель, – проскрипел привратник, махнув свечой в сторону инквизитора.

      – А, от архилектора! Я Зильбер, распорядитель Университета!

      Он пожал Глокте руку. Его сотрапезники тем временем тоже поднялись на ноги, словно к ним прибыл почетный гость.

      – Инквизитор Глокта, – представился тот и оглядел стариков.

      «Надо признать, они выказывают больше уважения, чем я ожидал. Впрочем, имя архилектора открывает многие двери».

      – Глокта, Глокта, – забормотал один из стариков, – кажется, я знаю какого-то Глокту…

      – Вы все знаете, вот только никогда не можете вспомнить, откуда, – оборвал его распорядитель, и это саркастическое замечание вызвало неуверенные смешки. – Инквизитор, позвольте мне представить присутствующих.

      Он обошел одетых в черные мантии ученых, останавливаясь возле каждого и называя их имена.

      – Сауризин, наш адепт-химик. – Толстый лохматый старикан. Его одежду спереди сплошь усеивали