Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

начал он.

      Она шагнула к нему, склонив голову набок. Джезаль попытался отступить, но ему мешала статуя. Девушка придвинулась еще ближе, ее губы были слегка раскрыты, глаза устремлены на его рот. В конце концов, что в этом дурного?

      Еще ближе. Ее лицо запрокинулось навстречу Джезалю. Он чувствовал ее запах. Он ощущал ее теплое дыхание на своей щеке. Что в этом дурного?

      Кончики ее пальцев холодили кожу Джезаля, они тихо коснулись его лица, легко пробежали вдоль линии челюсти, забрались в волосы и потянули его голову вниз. Мягкие и теплые губы Арди дотронулись до его щеки, потом перешли к подбородку, затем ко рту, нежно пососали его губы. Она прижалась к нему, приподнявшись вверх, второй рукой обняв его за спину. Ее язык прошелся по его деснам, губам, языку. Она что-то тихо выдохнула; может быть, и он тоже. Тело Джезаля трепетало, его бросало то в жар, то в холод. Он забыл обо всем, кроме ее губ, словно впервые целовался с девушкой. Что здесь дурного? Арди прикусила его губу почти до боли.

      Он открыл глаза, задыхающийся, трепещущий, с подгибающимися коленями. Она смотрела на него снизу вверх. Он мог видеть ее зрачки, поблескивавшие в темноте, изучающие его.

      – Арди…

      – Что?

      – Когда я увижу тебя снова?

      Его горло пересохло, и голос звучал хрипло. Она опустила глаза, на ее лице появилась скупая улыбка. Жестокая улыбка – словно она разгадала, что он блефовал, и выиграла кучу денег. Ему было безразлично.

      – Когда? – повторил он.

      – О, я дам тебе знать.

      Он должен поцеловать ее еще раз. Плевать на последствия. К чертям Веста. Пусть все идет к чертям. Джезаль наклонился к ней, закрыл глаза…

      – Нет, нет, нет! – Арди оттолкнула его. – Надо было прийти пораньше.

      Она вырвалась, повернулась с той же улыбкой на губах и медленно пошла прочь. Джезаль прислонился спиной к холодному постаменту и молча смотрел ей вслед, оцепеневший и очарованный. Никогда прежде он не испытывал такого. Никогда.

      Она оглянулась только раз, словно желала удостовериться, что он по-прежнему смотрит. Его грудь мучительно сжалась от одного ее взгляда. Арди завернула за угол и скрылась из виду.

      Он еще минуту постоял, переводя дыхание. Потом по площади пронесся порыв холодного ветра, и мир снова надвинулся на Джезаля: фехтование, война, его друг Вест, его обязательства… Хватило одного поцелуя. Один поцелуй – и всякая решимость покинула его, как моча вытекает из треснутого ночного горшка. Джезаль огляделся вокруг. Он вдруг почувствовал вину, смущение и испуг. Что он наделал?

      – Дерьмо, – произнес он.

      Черное дело

      Горящие вещи издают разные запахи. Объятое пламенем живое дерево, свежее и сочное, пахнет иначе, чем сухой хворост в огне. От паленой свиньи и от горящего человеческого тела дух идет схожий, но это другая история. Сейчас Ищейка чувствовал: горит дом. Сомнений у него не было, этот запах он знал лучше, чем ему хотелось бы. Сами по себе дома загораются нечасто – обычно их поджигают. А это значит, что рядом есть люди, готовые к драке. Поэтому Ищейка осторожно проскользнул между деревьями, на брюхе подполз