Женщины – наше всё (лучшее) 1 том. Алексей Леонтьевич Мильков

ясно представляю себе, что когда мы прилетим на Землю, нас примут за мать с сыном!

      – Глупые не поймут, умные не покажут вида, – успокоил Звездинцев.

      – Мне будут говорить: “О! У молодой мамаши такой взрослый, такой очаровательный и культурный сынище. С ним всегда приятно поболтать на возвышенные темы!” И мне каждый раз надо будет поправлять: “Он – мой муж, а не сын”. А мне будут, включаясь в словесную игру, отвечать: “Надо же?! Неужели? Парадокс! Ну конечно, вы – супруги, это видно невооруженным глазом”, и каждый раз извиняться: “Какая с моей стороны непростительная, простите, я бы даже сказал (а), нелепая ошибка не видеть дальше своего носа”.

      Звездинцев терпеливо слушал. Гуля продолжала:

      – Или такой случай, который нельзя сбрасывать со счетов: я подойду заплатить за платье, а мне скажут: “Ваш сын уже заплатил!” Ты вечно, Паша, будешь лезть во все дыры, путаться под ногами, будешь вмешиваться не в свои дела. Глупые ситуации, когда мои брови каждый раз будут сходиться на переносице, отчего будущие морщины вокруг глаз станут глубже и длиннее, и от этого еще больше появится возрастная пропасть между мной и тобой, позабавят кого угодно, только не меня.

      Это привело Гулю в бешенство. Крепко взяв мужа за плечи, она сказала:

      – С какой стати? – в темных глазах жены вспыхнули электрические искры.

      – Без загса ни в коем случае! – Звездинцев вырвался из ее рук.

      Он рассеянно смотрел сквозь жену и печально улыбался, уносясь мыслями за облачность. И все же Гуля казалась прекрасной, и красота ее смертельно ранила его, и оттого сжималось сердце.

      И эта улыбка больше всего вывела из равновесия Гулю.

      – Смеешься надо мной? Издеваешься? Я не даю добро уйти в анабиоз, – снова взвилась она.

      – Но почему?

      – В мои планы не входит разводиться с тобой или тебе позволить разойтись со мной. – Через каждое слово она сглатывала и слегка задыхалась, как будто ей мешала увеличенная щитовидка.

      – В мои – тем более… – уже почти согласился Звездинцев.

      – Лучше не ты, а я уйду в анабиоз! – вдруг заявила Гуля.

      – Ты?..

      – Я жертвую собой ради целостности семьи.

      Неприятная перспектива замаячила теперь уже перед Звездинцевым.

      – Ты хоть дальше своего носа можешь заглянуть? – запротестовал он. – Я буду намного старше тебя, и тебе придется спасать меня от подагры, от простатита. У меня начнутся абстиненции на женщин, следовательно, и на тебя. Кому я такой нужен? Судьба не радужная. Лучше посчитай, сколько воды уплывет за пятнадцать лет?

      – Да. Ситуация обоюдно тупиковая.

      – Даже больше – проигрышная.

      Несколько дней Звездинцев и Гуля следили друг за другом, плохо спали. Когда в тренажерном зале муж лежа жал штангу, подкравшаяся Гуля неожиданно захлопнула наручники на своей руке и руке Звездинцева.

      Он засмеялся удачной шутке:

      – Навечно приковались друг к другу.

      – Теперь ни на шаг, теперь мы еще больше единое целое, скованные одной цепью, – подтвердила Гуля.

      – Обманула!

      – Чтобы никто из нас не