Женщины – наше всё (лучшее) 1 том. Алексей Леонтьевич Мильков

Где мои деньги? – ошарашила вопросом жена.

      – Ну… я не знаю… – подписался в беспомощности Звездинцев. – Обращайся с претензиями на Землю.

      В отместку, что называется любви… то тут пришли сплошные мракобесие и беспредел, несмотря на то, что муж строил масляные, ласковые глазки жене. У Гули – у той самой Гули, что некогда хвостом таскавшаяся за ним по знаменитым местам и кабакам, заглядывавшая когда-то в глаза с преданностью кролика по отношению к удаву, и исполнявшая любое, даже малейшее его желание, будь то в быту, будь то в светской жизни или в постели – у той самой Гули теперь нервно дрожали губки от недовольства.

      – У нас ссоры всякий раз, – говорила она, – когда ты начинаешь приставать ко мне буквально, и с разными отвратительными мыслями. Это уже переходит всякие порядочные нормы.

      Почему-то Звездинцев еще не переставал удивляться, задавался вопросами, мучился сомнениями. Не нравилась деловитость жены, но куда он годился, если не обладал достаточным влиянием?

      – Что мне делать, Гулечка, как быть? – елейным голосом спрашивал он. – Моцарт не выходил из нищеты, тем не менее, получал полный пакет любви и признание публики в жизни. Я же живой человек.

      Гуля смотрела на него оскорбленным взглядом.

      – Я не знаю, живой ты или не живой, но то, что ты не мужчина – однозначно!

      – Я – мужчина! – попробовал он встать в обиженную позу.

      И ошеломленно получил ответ:

      – Настоящий мужчина – это тот, кто зарабатывает деньги!

      – Даже, если импотент? – попытался он язвительно вступить в дискуссию, защищая честь мундира своих собратьев по полу.

      И получил очередную оплеуху:

      – Даже если у него вообще нет мужских атрибутов!

      – Ну, знаешь, дорогая!.. Я тебя не понимаю, – покачал головой расстроенный Звездинцев. – Какой-то по счету Людовик сказал: “Пока у меня остается подвижным мизинец, я – мужчина”. Бывали времена, когда не очень-то тебя прельщали деньги. Вспомни, ты студентка-первокурсница была в невестах, а я простой курсант, и тебя преследовала только одна неуемная страсть выйти за меня замуж.

      – Не помню. С годами старые приоритеты уходят, – вставила Гуля.

      – Но все может измениться, полет закончится, – с надеждой в голосе воскликнул он. – И вот тогда ты поздно, но поймешь…

      Гуля иронически смерила его с ног до головы.

      – Это через сколько лет?

      – Ты же знаешь, через пятнадцать, если все будет хорошо.

      Звездинцев, действительно не узнавал собственную жену, целыми днями слонялся от безделья. Для привыкшего вкалывать трудоголика остаться без занятия – это катастрофа. Гуля преподнесла наглядный урок лодырю. Только сейчас он по-настоящему осознал, что мужик должен нести достаток в дом. Мужик без работы – это, конечно, мужик, но недееспособный мужик.

      Звездолет медленно тащился по необозримому космосу и навевал тоску. Далекие светила были безразличны и холодны к участи Звездинцева. Он часами смотрел в иллюминатор, страдал и философствовал. Он сравнил женщину с лужей, которую никогда не переплюнешь, а бесправного мужчину… опять же с лужей, которую