Петербуржцы. Филипп Александрович Горбачев

только он один.

      Кукушка

      1

      Последний семестр в университете особенно опасен. Обучение закончено, впереди только государственные экзамены и защита диплома. Впервые в жизни ты предоставлен самому себе. Кто-то работает, кто-то стажируется, кто-то кряхтит над дипломной работой, но есть и такие, кто беспечно слоняется по городским улицам, жадно вдыхая последние глотки студенческой свободы.

      С прискорбием должен сообщить, что я относился к последней категории.

      Дни тянулись, как резинка от трусов. Я просыпался ближе к полудню и тут же сбегал на улицу, спасаясь от тесноты домашних стен. Там я встречался с такими же бездельниками. Трезвые головы не могли родить интересных идей. К счастью, попытки найти денег на выпивку, почти всегда заканчивались успехом.

      Но случались и тоскливые деньки, когда все финансовые потоки оказывались исчерпаны. В такие моменты мы без особой надежды мечтали о сказочном появлении «золотого тельца», который одни лёгким ударом драгоценного копыта разрешил бы все наши насущные проблемы. Кто же мог подумать, что вскоре такой «телец» предстанет перед нами, пусть и в несколько неожиданном обличии.

      2

      Как обычно я встретился со своими друзьями Вовкой и Даником в Юнтоловском заказнике. Юнтоловский заказник это большой лесопарк, раскинувшийся почти на тысячу гектаров в Приморском районе Санкт-Петербурга. Мы всегда называли его просто – лес. В лесу можно было спокойно выпить и поболтать, не опасаясь неожиданного появления блюстителей порядка и прочей нечисти.

      Пикник был в самом разгаре, когда мы неожиданно обнаружили, что «топливо» заканчивается. Тут же начались судорожные подсчёты содержимого карманов. Итог не принёс ничего, кроме подступающей депрессии. Денег не хватало. Солнце спряталось за чёрными тучами.

      Мы вышли из леса и уныло побрели по небольшой аллее вдоль озера «Долгого», известного в народе как «Говнотечка». На скамейках, попадавшихся на пути, преимущественно восседали мамаши с колясками и бабули с подозрительными лицами. Мы приземлились на одну из них, в смысле на одну из скамеек, а не бабуль, и молча сидели, размышляя о сложности бытия и переменчивости ветров.

      Я почувствовал, что Вовка бьёт меня в бок, указывая на темноволосую девушку, сидящую неподалёку. Я стал наблюдать. Девушка читала книгу и, время от времени, доставала из сумки какую-то тару в пакете, делала несколько быстрых глотков и закусывала всё это дело яблоком, через несколько минут процедура повторялась.

      – Надо брать, – заявил Вовка.

      – Да нууу, – возразил Даник.

      – Зассал?

      – Да она страшная!

      – В людях важна внутренняя красота…

      – Внутренняя и внешняя красота взаимосвязаны…

      – Не связаны!

      – Связаны!

      Не встревая в этот спор, я поднялся со скамейки и не очень уверенной походкой посеменил навстречу к незнакомке. Даже спиной я чувствовал, как меня прожигают две