Петербуржцы. Филипп Александрович Горбачев

я.

      – Не, это, правда, смешно. Разве нет? – он вытирал выступившие от смеха слёзы. – Ну и хрен с вами. Как вы думаете, в этой говнотечке кто-нибудь водится?

      – А как же! Всякие кишечные палочки, – заявил Андрюха.

      – Ха! Не, я имею в виду какие-нибудь настоящие звери. Ну, там крокодилы или бегемоты.

      – Это маловероятно, – предположил Андрюха.

      – Надо проверить!

      Никита взял длинную палку, валявшуюся неподалёку, и пошёл к реке. Рядом с берегом лежало широкое бревно, частично погружённое в воду. Никита забрался на это бревно и принялся мутить воду палкой.

      – Ну как успехи? – крикнул я.

      – Я чувствую, что здесь есть жизнь! – ответил Никита.

      – Да в этом говне ни одна тварь не выживет!

      – Ни хрена! Кажется, я что-то нащупал!

      Никита упорно тыкал палкой в одно и то же место.

      – Что-то мягкое! По любому бегемот!

      Тут мы увидели, как Никиту отшатнуло так, что он едва не слетел с бревна прямиком в грязную жижу. Он уставился в одну точку на воде и не сводил с неё взгляд.

      –Чё ты там увидел? – спросил Вовка.

      Никита продолжал молча смотреть на воду.

      – Надо проверить, – предложил я.

      Мы все вместе поднялись с насиженных мест, и подошли к замершему над водой Никите. Приближаясь, я заметил что-то массивное рядом с бревном, на котором он стоял. Подойдя вплотную к берегу, мы все увидели полуразложившийся женский труп. Девушка была абсолютно голой. Тело оказалось покрыто множественными сиреневыми подтёками и мелкими порезами, в светлые длинные волосы вплелись похожие на морскую капусту водоросли.

      Я посмотрел на Никиту, который по-прежнему не отводил глаз от трупа. Его лицо приняло бледный оттенок, несильно отличающийся от цвета кожи утопленницы.

      – Надо вызвать ментов, – выговорил Вовка.

      – Ты гонишь, мы только что употребили, – логично заметил Андрюха.

      – Ник, слезай с бревна, – предложил я.

      Никита, словно не узнавая, посмотрел на меня безумными глазами и тихо сказал:

      – Я не виноват.

      11

      В парадной было сильно накурено. На широких подоконниках стояли выцветшие металлические банки от кофе, под завязку набитые хабариками и прочим мусором. На некоторых из этих подоконников покуривали и выпивали подозрительные экземпляры, провожавшие всех незнакомцев надменным взглядом. В большинстве своём они были одеты по-домашнему: майка-алкоголичка, спортивные штаны и резиновые тапочки на голую ногу.

      – Ты на хера такие локоны отрастил? – спросил один из этих персонажей поднимающегося по лестнице Никиту.

      Никита проигнорировал вопрос босоногого задиры.

      Поднявшись на последний этаж, он нажал на звонок возле одной из дверей. Внутри ревела громкая музыка, так что мелодия от звонка растворилась в этом грохоте. Тем не менее, замок хрустнул, и дверь открылась.

      – Братан, я уж думал не придёшь! – обрадовался невысокий парень с короткой стрижкой и физиономией уголовника-рецидивиста.

      – Чтобы