Путь искупления. Джон Харт

кипятись, Чарли. Я просто спросила.

      – Ну да… Конечно… Прости. Узнала что-нибудь у Эдриена?

      – Он подтверждает рассказ бармена. Гидеон явился мстить. Конрой стрелял в мальчишку, чтобы спасти жизнь Эдриена.

      – Вот черт… Жестко. Жаль, что так вышло.

      – Что ты собираешься с ним делать?

      – С Эдриеном-то? Снять показания. И отпустить к чертовой матери.

      – А отец Гидеона в курсе?

      – Мы его пока не нашли.

      – Я это сделаю.

      – Да это же конченый алкаш, а в окру́ге полным-полно всяких гадюшников! Кто знает, под какой камень он забился именно сегодня?

      – Я его разыщу.

      – Скажи мне, где он, по-твоему, может быть, и я отправлю туда патрульных.

      Элизабет помотала головой.

      – Мы говорим про Гидеона. Его отец должен быть с ним, когда тот очнется.

      – Его отец – это конченый гондон, который за всю свою жизнь и палец о палец ради парня не ударил!

      – Тем не менее, лучше я сама его разыщу. Это личное, Чарли. Сам понимаешь.

      – У тебя через три часа допрос в полиции штата!

      – Сказала, что разыщу – значит, разыщу.

      – Ладно. Хорошо. Конечно. Как знаешь. – Бекетт был зол, но, похоже, как и все остальные вокруг. – У тебя три часа.

      – Заметано.

      – Смотри не опоздай.

      Не опоздай? Это уже как выйдет. Элизабет даже не была уверена, что вообще там появится.

      Плюхнувшись в машину, она подумала, что наконец-то всё. Но Бекетт заполнил собой боковое окно, прежде чем она успела включить передачу. Просунулся внутрь, словно опухший в своем тесном костюме. Она заметила царапины на его обручальном кольце, ощутила запах шампуня, судя по всему, шампуня жены. Все в нем было обстоятельным и основательным – взгляд, голос…

      – Ты вляпалась непонятно во что, – веско произнес он. – И я это чую. Ченнинг и тот подвал, копы из штата и Эдриен… Черт, кровь этого парнишки даже не успела высохнуть!

      – Я знаю, что делаю, Чарли.

      – Знаю, что знаешь!

      – Что ты пытаешься сказать?

      – Я пытаюсь сказать, что люди не способны мыслить связно, когда попадают в серьезный переплет. Это вполне нормально, даже для копов. Просто не хочу, чтобы ты отмочила какую-нибудь глупость.

      – Типа чего?

      – Плохие люди. Темные места.

      Он пытался помочь, но это было как раз то, что сейчас и определяло границы собственного мира Элизабет – плохие люди и те вещи, что творятся в темных местах.

* * *

      Поглядывая на тюрьму, которая маячила уже в зеркале заднего вида, Элизабет не спеша покатила к городу. Ей хотелось хотя бы нескольких минут тишины и спокойствия, но мысли о Гидеоне на операционном столе делали это невозможным. Тридцать второй – не слишком крупный калибр, но ведь и мальчишка еще совсем маленький. Винила ли она Натана Конроя за тот выстрел? Нет. Вряд ли. Винила ли Эдриена? И как насчет самой себя?

      Элизабет мысленно нарисовала себе мать Гидеона такой, какой та была – высокую, ясноглазую и элегантную, – а потом представила ее сына, выжидающего в темноте с револьвером в кармане. Где он его взял,