Путь искупления. Джон Харт

на управлении машиной, когда дорога упала в узкую ложбину и пересекла реку, а тюрьма сжатым кулаком показалась вдали. Элизабет не сводила глаз с тесного скопления низеньких зданий, которые плавали в жарком мареве в двух милях впереди. Перед песочного цвета зданиями стояли автомобили. Она увидела крутящиеся синие мигалки, красные проблески там, где задержалась одна из «скорых». Бекетт быстро подошел к машине, едва она остановилась. Вид у него был крайне недовольный.

      – Тебе вроде полагалось быть в больнице.

      – Почему? Потому что это ты так сказал? – Элизабет похлопала по мясистой ручище, проходя мимо него. – Мог бы и сам догадаться.

      Он пристроился за ней. Бар оставался ярдах в тридцати впереди, копы толпились у входа. Элизабет обвела взглядом полицейские машины.

      – Что-то не вижу Дайера. Слишком боится засветить здесь свою физиономию?

      – Сама-то как думаешь?

      Элизабет вообще не надо было думать. На процессе Эдриена она сидела посреди первого ряда и помнила все показания Фрэнсиса Дайера чуть ли не дословно.

      «Да, мой напарник знал потерпевшую. Ее муж был тайным информатором».

      «Да, в прошлом они оказывались наедине».

      «Да, Эдриен раз обмолвился, насколько привлекательной ее находит».

      Обвинителю понадобилось всего десять минут, чтобы установить эти простые истины, после чего он за какие-то секунды загнал в гроб Эдриена последний гвоздь.

      «Расскажите, что говорил мистер Уолл, ссылаясь на физическую привлекательность потерпевшей?»

      «Он думал, что она слишком хороша для человека, с которым живет».

      «Вы имеете в виду Роберта Стрэнджа, супруга потерпевшей?»

      «Да».

      «Делал ли подсудимый какие-либо более конкретные замечания относительно внешности потерпевшей?»

      «Не совсем понимаю, что вы имеете в виду».

      «Делал ли подсудимый, ваш напарник, какие-либо более конкретные замечания относительно внешности потерпевшей? В частности, упоминал ли он, что сам находит ее привлекательной?»

      «Он говорил, что у нее лицо, способное довести хорошего человека до нехороших крайностей».

      «Простите, детектив. Вас не затруднит повторить?»

      «Он говорил, что у нее лицо, способное довести хорошего человека до нехороших крайностей. Но я не думаю…»

      «Благодарю вас, детектив. На этом всё».

      И это было действительно всё. Обвинитель использовал показания Дайера, чтобы нарисовать картину страсти, отвергнутой любви и отплаты. Эдриен Уолл знал жертву. Знал ее дом, привычки, распорядок дня ее мужа. Выполняя свои профессиональные обязанности, попал под влияние чар красавицы-жены тайного информатора. А когда она отвергла его, похитил и убил ее. Его отпечатки пальцев нашли в ее доме и на месте преступления. Частички его кожи обнаружились у нее под ногтями. У него была расцарапана шея.

      «Мотив!» – объявил обвинитель.

      «Самый древний, самый прискорбный».

      Все могло так и пройти. Убийство первой степени. От двадцати пяти до пожизненного.