Знак палача. Яков Шелль

она бы не согласилась.

      Он все еще молчал. 6 дней и 20 лет. Если их бросить на чаши весов, оказывается, их веса были равны! Чего только не бывает в жизни, и даже совершенно неравные величины могут быть вполне сопоставимы.

      – Мне важно, чтобы ты была счастлива, Верочка, я как-нибудь переживу. Обо мне не беспокойся. – наконец сказал он, все еще не отводя глаз от жены.

      – Спасибо! – беззаботно откликнулась она. – Я и не беспокоюсь. И не о чем меня не спрашивай. Мне сейчас вообще-то некогда объясняться. Мне надо заняться бумагами

      – Хорошо! – кивнул он и поднялся с дивана. – пойду в мастерскую.

      Через месяц их вызвали в суд и судья торжественно объявила, что с это минуты они не являются больше мужем и женой. К этому времени она жила где-то и Игорь наслаждался одиночеством. Он ожил, стал веселым, много читал, и, бывало, откладывал книгу, смотрел в куда-то в сторону и улыбался.

      Улыбался он не напрасно.

      Не прошло и трех дней после решения суда о разводе как внезапно зазвонил телефон. Это была Вера. Ее голос был необычным, он дрожал. Такого голос у самоуверенной, наглой, аристократической Веры не было никогда. Он просилась назад. Она взывала к его любви к ней. Она признавала, что часто была несправедлива к нему. Этот подлец, в которого она была влюблена, оказывается, ее бросил. Попросил освободить квартиру. Он выкинул ее на улицу. Она напомнила Игорю о его клятве, что он не оставит ее, ни при каких обстоятельствах, она будет его женой до конца, в горе и радости, беде и болезнях.

      Он улыбнулся и положил трубку. Клятву он давал жене, а не посторонней женщине. Потом он позвонил по другому номеру и сказал

      – Спасибо, Сережа, век не забуду, что избавил меня.

      – Ну что ты, Игорь, – прогудел в трубку мужской баритон, – я еще не забыл, как мы с тобой пацанами, за сараем, сидя на бревнах, дали страшную клятву сохранить нашу дружбу навек, быть всегда вместе, помогать друг другу, и в радости в и горе, болезнях и беде.

      Gotha, 1.3.18

      Не встреченная любовь

      В тот вечер, когда она родилась и сделала первый свой вздох в родильном отделении клиники «Гелиос» чудесного города Вюрцбурга, ее будущий, идеальный, близкий по духу, подобный ей по существу, шестилетний Александр сидел за на ковре в своей детской комнате на верхнем этаже большого трехэтажного дома в районе Шарлоттенбург столичного Берлина.

      Свою первую в жизни комнату он поддерживал в строгом порядке, перед сном раскладывал все игрушки по коробкам и полкам и только потом отправлялся спать. Эта любовь к порядку, рано в нем проявившаяся, станет одной из его характерных свойств в будущем.

      В эту минуту тихого летнего теплого вечера, когда родилась его родная душа в далеком Вюрцбурге, он сидел на ковре своей комнатки в Берлине и листал в большой цветной книжке сказок братьев Гримм; мама часто читала ему перед сном и многие сказки он знал наизусть. Когда он доходил до сказки «Хензель и Гретель», то с заметным удовольствием разглядывал картинки и даже с легкой улыбкой на лице бормотал про