Изумруд из Сан-Донато. Сан-Донато

хоть застрелиться, как положено порядочному офицеру. Все лучше, чем попрошайничать!

      – Скажете тоже… Эх, Вы!

      Со словами о распущенности Ничипорук с ходу попал в партию сочувствующих адмиралу, а значит, противную большинству преподавателей и кадетов. И он вскорости получил возможность об этом жестоко пожалеть.

      Всем стало жалко безобидного в сущности подполковника, которого ближе к пенсии ждал неслыханный позор. Но так как никто не брал на себя, даже при самых откровенных разговорах, ответственность за такую шутку, пошел слух:

      – Господа, здесь не обошлось без нечистой силы!

      – Да, я слыхал, у нас на чердаке живет призрак кадета, который самоубийство совершил! Он по ночам разгуливает по всему Корпусу.

      Далее следовал рассказ о событиях десятилетней давности. Когда один из страдавших психическим расстройством кадетов пытался подпилить крепления люстры на чердаке, той, которая висела над актовым залом. Он собирался похоронить под ней наносившего в Корпус визит Государя Императора. Несостоявшийся цареубийца так ничего и не подпилил, но от переживаний написал прощальную записку, в которой изложил свой замысел и застрелился. Все верили, что дух его стал призраком Морского корпуса.

      – Но как же вахтенные призрака не видели?

      – В том-то и дело, что он невидимый этот призрак. Гипнотизирует кого угодно! И поделать ничего нельзя! Отдашь не только палаш, но и голову добровольно снимешь. Нечистая есть нечистая!

      Моряки вообще-то народ весьма суеверный, их жизнь во много зависит от неподвластной стихии и потому и Бог, и Черт – для них понятия сакральные. В привидения верили поголовно все, ибо в каждом плавании случалось столько необъяснимого, что иначе как нечистой силе приписать это было невозможно. Слух жарко разлетелся среди курсантов.

      – Гражданские говорили, как видели на крыше очень большую черную кошку с кисточками на ушах. Это и есть нечистая! А как же иначе, господа?!

      – Кошка с кисточками?! Да быть не может!

      – Если нечистая, то очень даже может! А как иначе объяснишь?

      Колчак уже давно пожалел, что его пусть и злая, но все-таки шутка получила настолько жестокие последствия. Он был готов сделать все, чтобы как-то миром кончить это дело. В конце концов не стоил новый адмирал такой жертвы.

      Однако подойти к часам на главном входе в Корпус и достать оттуда у всех на глазах палаш теперь было равносильно самоубийству. Дело приняло такой крутой оборот, что в этом случае немедленно отчислили бы из Корпуса уже его самого.

      Впрочем, к вечеру, за час до конца срока, отведенного подполковнику на поиски оружия адмиралом, палаш, все же, нашелся. Оказалось, он все это время мирно висел в одной из кабинок дальнего туалета, куда вообще редко кто заглядывал. Подполковник, разумеется, сообразил, что палаш этот был вовсе не его. Но тут уж, как говорится, не до тонкостей экипировки.

      Просто Колчак убедил свою пятую роту скинуться подполковнику по целковому:

      – Господа,