Дикий голубь. Юрий Валентинович Курин

понимать.."

      "Рано! Надо ощутить. Но если…"

      "Стоп! Не надо…"

      Машинально потянулся за сигаретой; почему острая необходимость подумать, должна обязательно сопровождаться "с покурить?" Я резко себя остановил; можно же просто не думать? Решил, что можно и лучше ещё раз прогуляться по двору и погонять плохое настроение меж широко расставленные стопы.

      Проходя мимо окон дома, я остановился возле одного из них. Окно было распахнуто настежь, в доме уже горел свет, а в комнате увидел свою жену Любу. На руках она убаюкивает нашего грудничка мальчика Яна. Малышу уже было два месяца, и каждый день я наблюдал за тем, как он быстро развивается – прибавляя в росте и в весе. Сейчас он немного капризничал, теребя своими маленькими ручками мамкину грудь и пытался сунуть её себе в рот. Люба не обращала на это внимания и задумавшись продолжала его укачивать, напевая колыбельную и иногда поправляя спадающую на глаза чёлку. И как малыш не хотел, а сон его потихоньку одолел. Януш сладко заснул, а на причмоканных губках застыло липкое мамкино молочко.

      Люба и не сразу меня заметила, а когда увидела, то чуточку смутилась; дуги тонких чёрных бровей выгнулись на максимальное число разглаженных морщин на лобной части лица. Затем одна опустилась, а пухлые губы собравшись в бабочку, нарисовали на её лице большое вопросительное и такое же восклицательное выражение. Не переставая качать ребёнка, она подошла ко мне. Тут я разглядел в её глазах тревогу и хотел было уже отойти, но Люба остановила меня, начав разговор.

      –Не ходил бы ты сегодня никуда,– по-женски грубый голос жены, нагнетал меня не на шутку.– Чует моё сердце неладное!

      И не много подождав, добавила как бы сама себе:

      –Ох, чую неладное!

      Откуда-то с улицы до нас донёсся голос Вовки, а потом и его матери. Потом снова его. Наверно пел Вася; голос просто был похож на Вовкин. Потом голоса всех сразу вместе; их заглушил лай сначала одной собаки, потом сразу нескольких. Переливы раскатистых звонков невидимой дымкой нависают над станицей и уже эхом отскакивают от её краёв. Хороший художник должен уметь изобразить услышанное на холст. Ну или на бумагу.

      Малыш во сне стал кухтиться на Любиных руках и заплакал. Она развернулась и стала ходить покачивая всё ещё спящего ребёнка. Широкая спина жены, служила что ни на есть, мощным воплощением стены. Нет, ни той, за которую можно укрыться и переждать опасность, (хотя и это можно рассматривать как вариант). Прижаться к ней своей спиной, просто так, без причины. Не то же ли, что проявление ласки или заботы. Просто так.

      Ян ворочился. Он время от времени всхлипывал и опять пристраивался к груди, сладко причмокивая. Я не отходил, беспокойно следя за родными. Когда малыш немного успокоился, Люба снова подошла ко мне. Я знал, что она хочет мне сказать и поэтому, борясь с собственным волнением, пытался выглядеть бодро и невозмутимо, и может даже весело.

      –Любаш, всё будет хорошо,– опередив её, нежно заговорил я, а потом протянул руку через окно и взялся за её руку. Не слыша свой голос, я всё-таки чувствовал