Леди-наследница. Алисса Джонсон

сказала ему Уиннифред. – Она ведет себя так со всеми, кто ей нравится. Хотя, если честно, она ко всем чувствует расположение.

      – Ясно. – Он нахмурился, глядя на козу, несколько озабоченный тем, что она может выразить свою внезапную любовь к нему убедительным укусом. – Интересное имя для козы – Клер.

      – Гм. Противную жену викария зовут Кларисса.

      Он слегка тряхнул ногой в попытке отодвинуть свою новую подружку.

      – А Люсьен, о котором вы тут упоминали?

      Возможно, это простое совпадение, что его брата тоже зовут Люсьен, но Гидеон в этом сомневался.

      Уиннифред криво улыбнулась:

      – Наш теленок – точнее, теленок нашего соседа, поскольку он за него уже заплатил.

      Он подумал, с каким удовольствием сообщит своему брату, маркизу, о его тезке.

      – Изобретательно.

      – Не слишком, – призналась она. – У нас бывает только по одному теленку в год, и их покупает наш сосед мистер Макгрегор. Мы называем всех бычков Люсьенами, чтоб не привязываться… ну, вы понимаете.

      – Прекрасно. Не думаю, что кому-то из них удалось избежать кастрации?

      – Ни одному.

      – Как я и сказал, изобретательно. – Он оглядел поле. – А где-нибудь здесь нет Гидеона, о котором мне лучше узнать заранее?

      На этот раз, когда она отвечала, лицо ее освещала веселая улыбка, а в янтарных глазах плясали чертенята.

      – Нашу корову зовут Гидди. Таких больших титек, как у нее, вы никогда не…

      Она замолчала, когда он расхохотался, и склонила голову набок.

      – Вам неприятна мысль быть маркизом, но вы ничуть не против, что в вашу честь названа корова. Не знаю, считать это похвальным или нелепым.

      – Нелепость – отличная вещь, – отозвался он, все еще посмеиваясь. – Обычно недооценивается и не замечается. И тем не менее ее можно найти почти в любой ситуации. Даже в самых безрадостных обстоятельствах часто содержится та малая крупица юмора, которую мы клеймим как нелепость – война, политика, – он подмигнул ей, – лондонские сезоны. Какое утешение – знать это. И талант – быть способным ее увидеть.

      Иногда, подумал он, это единственное, что стоит между человеком и отчаянием. Встревоженный направлением своих мыслей, он оттолкнулся от забора и ухватил свою трость.

      – Что ж, утро чудесное, но мне надо сделать в городе кое-какие дела. Не думаю, что у вас есть фаэтон или что-то вроде него…

      Она фыркнула при упоминании фаэтона.

      – За конюшней стоит одноконная телега, но сомневаюсь, что она все еще в рабочем состоянии.

      – А если да, вы со мной поедете?

      – Спасибо, нет. У меня есть свои дела.

      – Как знаете. Может, что-нибудь привезти?

      Она качнула головой, но потом, очевидно, передумала.

      – Я не должна… не должна, но… вы не подождете минутку? У меня в домике есть деньги и…

      – С деньгами разберемся потом, – не дал ей договорить Гидеон. Ей надо привыкать к тому, что кто-то другой покупает то, что ей нужно, но лучше приучать ее к этой мысли постепенно. От многолетней привычки почти