Леди-наследница. Алисса Джонсон

знакомая с гордостью и с редкими вспышками гнева Лилли, Уиннифред направилась вокруг стола, чтобы сесть, но тут Лилли быстро схватила ее за локоть и яростно зашептала:

      – Что случилось с твоим платьем?

      Уиннифред покачала головой:

      – Он не сердится. Потом объясню.

      Лилли, кажется, хотела возразить, но удовлетворилась насупленными бровями, прежде чем отпустить руку Уиннифред и сесть самой.

      Гидеон расположился во главе стола и оглядел свою исходящую паром тарелку.

      – Выглядит и пахнет восхитительно, мисс Айлстоун.

      Уиннифред понимающе улыбнулась и подождала, когда он попробует на вкус. Гидеон поддел вилкой яйца и положил в рот. Глаза его удивленно округлились, затем закрылись в явном удовольствии.

      – Святители небесные, – пробормотал он с полным ртом. Прожевал, проглотил, взял на вилку еще, побольше.

      Лилли улыбнулась и покраснела.

      – Я рада, что вам нравится, милорд.

      Гидеон кивнул, но дождался, когда проглотит, прежде чем снова заговорить:

      – Необыкновенно. Совершенно необыкновенно. Что вы сюда положили?

      – Щепотку этого, капельку того – сливки, укроп и прочее.

      – Ваша еда всегда так хорошо приготовлена?

      – Да, когда готовит Лилли, – ответила Уиннифред.

      – А Уиннифред делает великолепную форель, милорд.

      – Гидеон, пожалуйста, – предложил он. – Тогда понимаю, почему у вас нет кухарки. Воистину, зачем она вам?

      – Боюсь, мы просто не могли позволить себе кухарки с теми суммами, которые лорд… полагаю, мне следует сказать, леди Энгсли присылала нам, – ответила Лилли.

      Гидеон перестал жевать.

      – Значит, две умные, практичные женщины не в состоянии содержать маленький дом и… – Он смолк, словно о чем-то вдруг задумался. – А сколько фунтов присылала вам леди Энгсли?

      – Пять, – с полным ртом ответила Уиннифред. – Я думала, вы знаете.

      – Пять, – тупо повторил он. Положил вилку, провел ладонью по лицу и тихо выругался. – Пять-точка-ноль?

      – Да, конечно, – со смешком ответила Лилли.

      Он еще раз тихо чертыхнулся.

      – Я надеялся, что вы говорите о сотнях.

      – О сотнях? – Уиннифред рассмеялась бы, но холодное потрясение на лице Гидеона к этому не располагало. – Леди Энгсли крала не половину?

      – Нет. – Он резко выдохнул. – Вам было назначено содержание восемьдесят фунтов в год.

      Послышались потрясенные возгласы и звон выпавших из рук вилок. Лилли сидела, разинув рот и широко распахнув глаза. Уиннифред открыла было рот, чтобы заговорить, но не смогла выдавить ни звука.

      – А также прибавка, – напомнил им Гидеон. – И, учитывая масштабы преступления леди Энгсли против вас, все, что бы вы ни пожелали.

      Мозг Уиннифред оставался странно пустым, за исключением звучащих эхом слов Гидеона: «Восемьдесят фунтов в год. Восемьдесят фунтов в год. Восемьдесят фунтов…»

      – Я