Удравшие из ада. Дмитрий Казаков

смерил преданно моргающих подчиненных взглядом и осознал, что думать придется самому.

      – Искать, – сказал он. – Если тут замешана магия, надо идти к тому, кто в ней разбирается лучше всех и при этом не имеет отношения к университету. А именно – к Пифии.

      – Нет! – нервный выкрик Ргова смешался с полузадушенным всхлипом Калиса.

      Освещение в комнате было настолько тусклым, что почти отсутствовало. Сидящий за столом человек благодаря черной мантии с капюшоном напоминал плохо обработанную статую.

      Стоящий у порога веснушчатый юнец, телосложением похожий на угря, выглядел куда более обыденно, большей частью за счет того, что от него на сотню метров разило кошками.

      – Очень интересно, – проговорил сидящий голосом не столько шипящим, сколько шуршащим, как удавка из очень дорогого шелка. – Я надеюсь, что ты ничего не добавил от себя?

      – Нет, господин.

      – Тогда можешь идти.

      – А? – в глазах юнца мелькнул некий блик, наводящий на мысли о золотых монетах.

      – Я что-то забыл?

      – Нет, господин.

      – Вот и прекрасно. И прикрой дверь, а то дует.

      Оставшись в одиночестве, закутанный в мантию человек и не подумал скинуть с головы капюшон.

      – Ну что же, – сказал он, – проверим, сколько наврал Рыжий Кошатник. Если много, то завтра он проснется с первоклассной чесоткой, если мало – золота в его карманах станет больше.

      Мага, привыкшего скрывать лицо, хорошо знали в самых разных частях Ква-Ква, к его услугам прибегали и в трущобах, и на Сырой улице, где обитали богатые и знатные горожане.

      Но те, кто знал его по имени, давно покоились в могиле, и это чародей по прозвищу Скрытный считал главным профессиональным достижением. Он занимался делами, где излишняя огласка только вредит, и поэтому неумолимо стремился к тому, чтобы живых существ, видевших его без капюшона, становилось меньше и меньше…

      Имелся, правда, университет, чьи преподаватели, запомнившие тощего, вечно недовольного и крайне самолюбивого студента с прыщами на физиономии, были Скрытному не по зубам.

      Ему оставалось только злобно шипеть и мечтать о том дне, когда он покажет «этим выскочкам».

      – Посмотрим-посмотрим, – Скрытный поднялся из-за стола и извлек из стоящего у стены шкафа несколько штуковин, напоминающих изогнутые железяки, покрытые какими-то закорючками.

      Взглянув на них, задумался бы не только студент МУ, но и иной практикующий маг.

      Ум Скрытного напоминал фанатичного любителя низкопробных фильмов ужасов. В те разделы оккультного знания, где остальные маги зажмуривались, лишь изредка открывая один глаз и мечтая, чтобы все поскорее закончилось, он вглядывался очень внимательно, не забывая бормотать довольным голосом: «О, сколько крови…» и «Какой красивый укус…»

      В темных и мерзких направлениях колдовства Скрытному не было равных.

      По крайней мере, он сам на это скромно надеялся.

      Маг сложил из железяк что-то вроде рамки для картины и, поставив ее на стол, принялся бормотать