Удравшие из ада. Дмитрий Казаков

бумажек и бронзовый, древнего вида ключ.

      Обнаруживший ключ Рыггантропов уставился на него с удивлением.

      – Вот, – сказал Топыряк, протягивая деньги гному.

      – Двадцать? – возмутился тот. – Это… это… Ладно, вы еще осмотрите наш подвал. Там какая-то пакость завелась. Стамеска, проводи!

      Из-за двери, откуда доносился стук молотов и какой-то скрежет, выскочил малорослый гном.

      – Чиво? – спросил он. – Маги? Хорошо. Прошу за мной.

      По узкой лестнице они спустились к похожей на крепостные ворота двери, около которой стояло ведро с факелами. Стамеска поджег один из них и отцепил от пояса связку ключей.

      Мягко клацнул хорошо смазанный замок.

      Первым в подвал вошел Рыггантропов, за время обучения успевший заработать репутацию даже среди демонов.

      – Никого, типа, – сказал он несколько разочарованно.

      Апполинарий Матвеевич убрался из подвала пять минут назад.

      Специфика работы в страже такова, что любой человек, охраняющий закон, становится раздражительным, как страдающий мигренями дракон. Но есть люди, просто созданные для этой работы – нервные и вспыльчивые с самого рождения, способные даже объяснение в любви превратить в скандал.

      Игг Мухомор, Магучий Единственный Ночальник Торопливых, относился как раз к таким.

      От его пронзительного голоса закладывало уши даже у глухих, а нервные стражники пытались покончить жизнь самоубийством прямо в провонявшем брагой кабинете командира городской стражи.

      Откуда брался запах – оставалось загадкой: Игг Мухомор не пил и взяток хмельным не брал.

      Сейчас перед столом МЕНТа, массивным сооружением, ради которого погибло не одно дерево, навытяжку стояли сержанты Дука Калис и Васис Ргов, а также лейтенант Лахов.

      – Так, – сказал Игг Мухомор неожиданно мягко, и приготовившийся к звуковому удару Лахов озадаченно мигнул, – где это вы находились сегодня утром?

      – Патрулировали, – ответил лейтенант.

      – А где, позвольте узнать?

      Дука Калис смотрел на происходящее открыв рот, и в голове его, большой и просторной, зарождались неприятные подозрения. Васис Ргов, в преддверии начальственного ора натянувший шлем на уши, пытался из него вылезти, чтобы услышать хоть что-нибудь.

      – В районе Грязного моста.

      – Вот как? – на лице Мухомора, красном, словно у вопящего младенца, появились пятна такого глубокого бордового оттенка, что на них больно было смотреть. – А лавочник Седьмой Хрен, которого ограбили, не обнаружил около улицы Звезд ни единого стражника. Почему это случилось?

      Лахов отчаянно заскрипел мозгами.

      Признаваться в том, что они ходили в веселый дом, было как-то неловко, говорить, чье поручение выполняли в последние два дня, – небезопасно. Оставалось молчать и изображать полных придурков, а это лейтенант и его подчиненные умели делать очень хорошо.

      – Не могу знать! – рявкнул Лахов.

      – Ах вот как? – рот МЕНТа широко раскрылся, и из него вместе со словами поле�