Спаси и сохрани. Виктор Васильевич Свинаренко

груб, не образован и ум его совершенно не знавал той изысканности, гибкости, которой были одарены его гости.

      – Сегодня срок, – вдруг сказал он и разом выпил чашу.

      – Какой срок? – сдерживая улыбку, спросил Корнелий, один из самых блестящих офицеров римского войска. Он попал сюда случайно со своим полком и не чаял вернуться в Рим.

      – Срок моего царствования, – вдруг поднял глаза Ирод и сам испугался своих слов.

      Но было поздно.

      Пилат поставил чашу на стол и приготовился слушать.

      – Или вы не слыхали, что болтают в народе. Сегодня должен родиться Царь Иудейский, который будет истинным царём.

      – Слышал, – засмеялся Пилат.

      – Не всё ли равно, что говорит народ, – презрительно процедил один из молодых знатных иудеев, увешанный драгоценностями, как женщина.

      – Но ведь его царство будет не наше, не здешнее, а какое-то особенное. Надоели мне эти басни. И охота тебе их слушать, – сказал Пилат.

      – Римские войска охраняют тебя, и наш император не признаёт другого царя в Иудее, будь покоен, – снисходительно заметил Корнелий, – лучше прикажи этой рабыне, что сидит там, в углу с арфой – спеть нам. Говорят, здешние песни красивы. Я их почти не знаю.

      Рабыня стала. Окинув чёрными, горящими, как уголь, глазами, всех гостей, она запела.

      Её голос звучал сначала тихо, потом она запела громче и громче.

      Все замерли.

      Казалось, древняя пророчица восстала и заговорила её устами.

      – Придёт звезда с востока, – говорила она. – В городе Виелееме родится Он, и поклонятся Ему народы. И великий Рим склонит перед Ним главу свою. И на кресте примет Он смерть и поклонятся ему народы. И воскреснет он из гроба, и царству Его не будет конца. Горе вам, не знающим Его, горе вам не возлюбившим Его.

      Рабыня в изнеможении упала на роскошный ковёр.

      Весь бледный поднялся Ирод со своего ложа.

      – Какая-то безумная, – сказал Пилат. – И как это пустили её сюда. Вот неприятный здесь народ. Который раз слышу я эту песню. Один раз какой-то нищий вздумал её петь под моим окном. Я его приказал повесить.

      – Удивительное нахальство. Вы послушайте: «Рим поклонится Ему», – вскричал Корнелий.

      – Душно мне, – прохрипел Ирод.

      Рабы открыли двери.

      Прямо против неё на безоблачном чёрно-синем небе горела необычная звезда.

      Она сияла и переливалась всеми цветами радуги, она горела на небе, как огромный алмаз, и луч от неё яркий и белый падал прямо в сторону Виелеема.

      – Звезда, – закричал Ирод. – Он родился! Видите. Я прикажу перебить всех младенцев, которые родились в эту ночь в этом Виелееме. Всех, слышите ли, всех, – хрипел он.

      – Ну и отлично. Мы поможем тебе. Я не позволю, чтобы эти господа грозили самому Риму. Хочешь, я сам пойду и распоряжусь, – сказал Корнелий, которому невероятно надоела вся эта история и хотелось под благовидным предлогом уехать из дворца.

      Он