Холодные сердца. Антон Чиж

Только прошу вас, побыстрее…

      В цепи городовых произошло движение. Послышались возмущенные возгласы и разговор на повышенных тонах. Заметив, кого не пускают, пристав побежал встречать долгожданного гостя. Вернулся он в сопровождении предводителя. Фёкл Антонович был бледен, позавтракать не успел, и вообще пробуждение вышло мрачным. Кого порадует новость о злодейском убийстве с утра пораньше?

      – Где это случилось? – спросил он, оглядываясь и невольно зажмуриваясь, словно ожидая горы трупов.

      Пристав указал на шалаш. Предводитель совершенно растерялся.

      – Зачем его сюда засунули?

      – Нет, не то… Его так нашли, чайки клевали, а это я распорядился, чтоб от лишних глаз укрыть.

      – Какие чайки? О чем вы?

      Предводитель решил было, что Недельский впал в одно из своих особых состояний. Но пристав четко и без вывертов открыл чистую правду: телом действительно занялись хищники. Видимо, лежало оно долго, не иначе с глубокой ночи.

      – Я хочу взглянуть! – потребовал Фёкл Антонович.

      – От всей души не советую, – сказал Асмус.

      – Нет, я глава города, я должен… В конце концов, это мой долг, как государственного чиновника…

      Асмус только плечами пожал и приготовил успокоительное.

      Пристав распахнул укрытие. Фёкл Антонович только засунул голову и тут же отскочил, как ошпаренный, попятился и выпустил на песок остатки плотного ужина. Тяжело дыша и утирая лицо платком, он принял из рук доктора рюмку с лекарством.

      – Простите, господа… Я не думал, что это будет такое…

      – Я предупреждал, – сказал Асмус. – И почему никто не хочет слушать советы? Господин пристав, теперь-то вы меня отпустите?

      Недельский благосклонно кивнул. Асмус приподнял край летней шляпы и неторопливо ушел. А предводитель все еще не мог обрести спокойствие в полной мере.

      – Боже мой! – повторял он.

      – Но я же вас предупреждал! – сказал пристав.

      – Да о чем вы, Сергей Николаевич! Когда нас ожидает такое событие, и вдруг это! Это конец! Все пропало! На нас поставят крест, понимаете вы это! Полнейшая катастрофа! Надо что-то делать…

      – Будем искать.

      – Искать! Не говорите ерунды! Нельзя, чтобы об этом стало известно в столице. Делайте что угодно, но чтоб муха не вылетела, хотя бы до срока. И, не дай бог, репортеры пронюхают! Такое начнется! Чтоб никого близко не подпускать! Хоть на вокзале дежурство устроить!

      – Я приказал городовым держать язык за зубами.

      – Разумно, хвалю. А этот почему у вас на песке восседает?

      – Григорьев? Пустяки, умом тронулся, – ответил пристав. – В лазарете приведут в порядок. Что ему будет? Крепчайший паладин законности.

      – Голубчик мой, вы-то только не того… не оплошайте… Сейчас вам нельзя волноваться. Сейчас вы нужны в ясном уме…

      – Не извольте беспокоиться. Я в полном боевом порядке! – заявил пристав.

      Фёкл Антонович внутренне содрогнулся, но вида не подал. Оставалась надежда на чудо. Не хватало, чтоб за расследование принялся безумный чудак. А чужого вызвать