Евангелие от режиссёра. Себастьян Оз

восемь недель в синагоге Капернаума. Посреди синагоги, рядом с возвышением лежит человек, над ним склонился старейшина и ещё двое. В двух-трех шагах от них стоит некто с небритой головой, явно назорей. Человек десять сбились в толпу возле выхода и обсуждают происшедшее, но почти шёпотом. Остальные уже вышли. Говорили в основном Иосиф, державший рыбную лавку, его зять Левий и Иуда из Вифсаиды, привозивший рыбу свежего улова. Он обычно оставался в ночь на субботу на ночлег в Капернауме, в доме у сестры.

      Левий говорит возбуждённо и скороговоркой, обращаясь к Иосифу:

      – Нет, ты видел? Дядя Авдей подошёл к нему, чтобы обличить, и тут же упал с пеной.

      Иосиф отвечает ему медленно, словно подмороженная рыба. Открывает рот и выдыхает почти беззвучно слова:

      – Тише ты. Да, я рядом с ними стоял. Авдей слушал его, слушал, а потом и говорит: «Знаю, кто ты! Назорей, святой у Бога? Так зачем же пришёл сюда к нам? Мучить своими речами? Всё, что ты говоришь, никто не в силах исполнить. А мы соблюдаем закон и угождаем Богу». И пошёл на него. А назорей ничего и не делал особенного, только сказал: «Замолчи и выйди из него».

      – А ты понял, о чём это он проповедовал? – Иуда тоже говорил шёпотом, поглядывая на назорея. – Кажется, про царство благоденствия, что оно грядёт. Сказал: «Не заботьтесь о дне завтрашнем, делитесь тем, что имеете, любите даже врагов». Чего дядя Авдей к нему прицепился?

      – А, видать, заело его. Вишь, мучил его назорей новым учением. Авдей же закон соблюдал – у-ух, – Иосиф взмахнул рукой и ухнул, словно птица сорвалась с ветки. – И себя чуть не цадиком считал. А тут-делитесь!

      Назорей вышел, и толпа оживилась. Кто-то из стоящих рядом с Иосифом подал голос:

      – Это бес из Авдея вышел. Видели пену? Меня как холодом окатило!

      Все живо включились в обсуждение:

      – Какой ещё бес?

      – Все одно, что боги, что бесы. Для эллинов это все боги, они им кадят и называют по именам.

      – Кто этот Авдей, разве он язычник? Разве язычники в синагогу ходят?

      – Ты, смотрю, новенький здесь. Из Иудеи? У вас там нет таких? А здесь многие поклоняются богам тайно или когда ездят по торговле к эллинам в Тир или Сидон. Заходят в храмы, кто к Аполлону, кто к Астарте, кто ещё к кому. Приносят дары, выпрашивают успеха. Род неверный.

      – И что? Авдей из таких?

      Никто не ответил.

      Наконец все вышли и стали расходиться. Иосиф с Левием и Иуда остались возле синагоги снаружи. Иосиф кивнул в сторону назорея:

      – Говорит, царство Божие приблизилось. Покайтесь и веруйте в эту благую весть. То же, что и Иоанн проповедовал.

      – А я вот не вижу его, царство это. Назорея крестил Иоанн, говорят. От кого крестился, от того и научился, значит, и последует за ним. Начинают всегда с проповеди, а потом – бунт и тюрьма.

      – Иоанн не бунтовщик был. Но его уже взяли, сидит в Махе ро не.

      – Все говорят, что Иоанн – пророк. А ведь казнят его, как Иуду из Гамалы! Да?

      – Да. И за Иудой тогда много народу пошло. Он Израиль объявил царством Бога. Так римляне не стерпели такого царя, который на небе и не кесарем назначен.

      Трое увлеклись разговором и не видели, как поодаль, где стоял